— Обратись к кардиологу, если с сердцем проблемы… — все еще пытаясь сохранять хотя бы видимость спокойствия, произнесла я.
— Ты мне еще и хамишь? — Лицо Семена перекосило от бешенства, он с силой толкнул меня, и если бы не диван, на который я упала, то было бы не так мягко.
«Это влияние того, что я теперь нечисть, или он просто сам по себе такой?»
— Ты все-таки врала все это время. Ни по какому лесу ты не бродила. А жила с кем-то три дня! Ну, признавайся, под кого легла? Витька? Это к нему ты днем бегаешь, когда меня нет?
Он навис надо мной. Глаза выпучил, так что стало по-настоящему жутко и страшно.
— Я ни с кем не была, пожалуйста, успокойся.
— Успокоиться? Может, еще и на развод согласиться? А?
Сейчас явно было не время сказать, что развод отличная идея. Поэтому просто молча попыталась отодвинуться, но не тут-то было.
— Ты моя и всегда будешь моей!
Звучало это как угроза, а не как романтическое признание. Он начал трогать меня, гладить по бедрам, животу, пытаясь задрать футболку, но это внушало только омерзение.
Чувство беспомощности остро кольнуло внутри. Бессилие, неспособность постоять за себя. Я толкнула его, но Семен легко перехватил мои запястья, не давая дернуться.
Я полузадушенно всхлипнула, отчетливо понимая, что сейчас произойдет.
— Что? Уже и не нравлюсь тебе? Недостаточно хорош? С Витькой лучше было?.. Ах ты!..
Посыпались ругательства, муж выгнулся, резко оборачиваясь. Сзади у него болтался вцепившийся в мягкое место зубами кролик, а Семен голосил, пытаясь его от себя отодрать.
— Это что еще за тварь?!
Воспользовавшись моментом, выскользнула с дивана, кидаясь к двери, едва успела открыть ее, как мужчине все же удалось сбросить Злыдня. Мягкое белое тельце ударилось о стену, но тут же вскочило на ноги. Кролик резко подскочил, вперед меня успев проскользнуть в проём. Я побежала следом.
Муж, изрыгая ругательства и хлопая дверьми, шел за нами. Он не торопился.
И, выйдя на участок, я поняла почему — куда мне бежать? Оставлять детей и прятаться у соседей? Или говорить детям, чтобы тоже бежали со мной?
Они сейчас собрались вокруг качелей. Федя с Надей копались в земле. Аня, поддерживая Лилечку, качала ее, а Аркаша сидел на поваленном бревне и, подперев щеку, о чем-то думал.
Я лишь успела добежать до них, как муж, сверкая яростным взглядом, оказался на улице. Губы мужчины были изогнуты в презрительной гримасе, он медленно подошел.