— Ты чего нюни распустил?! — рявкнул я. — Забыл, кто перед тобой
сидит?! — он в шоке распахнул глаза и слабо улыбнулся.
— Гениальный молодой алхимик, как я могу такое забыть, ты же
спаситель моего сына, — прохрипел мужчина. — Но у всех есть предел,
и мой уже достигнут, — он отхаркнул немного крови.
— Нет, в будущем я смогу восстанавливать конечности, — я сказал
это так легко, словно это какая-то данность. — Неужели ты
действительно думаешь, что это такая большая проблема? — я
приподнял брови. — Так не ценишь мой талант и гениальность?
— Э-это…— в его глазах моментально возгорелся огонь. — Это
правда?! Ты действительно сможешь?! — мужик крепко вцепился в мою
руку, которая держала скальпель.
— Эй! Если сломаешь мне руку, то уже ничего не выйдет! — я едва
освободился от его цепкой хватки и положил ему руку на лоб. Горит
мужик, горит. Температура очень высокая и это знак не очень
хороший. Нужно освободить его ногу и унести в деревню, где его
будет ждать покой и уют, а так же много сна. — Ган, будет больно,
очень больно, — я предупредил его. — Вытерпи и выживи, вернись
домой к семье, — глубоко вдохнул и решил приняться за удаление
прижатой ноги. Её невозможно освободить из-под огромного валуна.
Охотники бесспорно сильны, но не настолько…
Операция началась… Руководствуясь появляющимся линиями на
поверхности кожи мужчины, я осторожно двигаю скальпелем. К моему
ужасу тоненький белый инструмент, без сопротивления прорезает кожу,
мышцы и даже кости! Нет ничего, что не смог бы рассечь этот
скальпель подаренный мне системой.Не зря его назвали – пронзающий
небеса. Громкое название, безусловно, но полностью оправдывает
себя.
Старик Ган лежал на спине и вообще не двигался, его тело
дрожало, пот градом стекал по его лицу, но он молчал. Мужчина
зажмурил глаза и бормотал себе под нос что-то невнятное. Это никак
не отвлекает, просто немного размывает концентрацию.
Я делал всё точно так же, как и в довольно знаменитом сериале.
Не упомню уже название, но вот сама операция по отсечению
конечности у меня хорошо отложилась. Там использую циркулярные пилы
для отрезки кости, причем для ровного среза. У меня же невероятно
острый скальпель, который лёгким нажимом врезается в кость, словно
та свежеиспеченный хлеб.
Закончил с ампутацией и нужно запечатать место кожей пациента.
Это самое трудное, что я когда либо делал. Кровь льётся ручьём, у
меня нет никаких зажимов. Есть только собственные руки и нитка с
иголкой. Мне понадобилось несколько часов чтобы закончить. Ган
потерял много крови, его лицо побледнело, но он держится изо всех
сил. Надежда не покидает его глаза, ведь его ждут дома сын и
красавица жена.