— Вера, хочешь я за тебя отмечу посещаемость? — спросила я с блеском в глазах. Та покосилась настороженно на меня, потом на Кира.
— С чего бы вдруг?
— Да дай ребёнку побаловаться в день рождения, — махнул рукой Кир, вместо того, чтобы дать внятное объяснение. Вот что называется «настоящий друг» — ещё не понял, в чём кипиш, а уже его поддержал.
Вера с сомнением поджала губы, но журнал отдала.
— Смотри только не напорть ничего, — бросила она напоследок.
Я радостно кивнула и начала быстро заполнять колонку в журнале. Просто хотелось подойти к нему и убедиться, что всё это мне просто показалось. Мы знаем друг друга, определённо знаем. Возможно, я просто не помню этого. Не могла же я просто так с первого взгляда воспылать к нему чувствами. Пусть он и выглядел ничего так: высокий и плечистый, со стильной аккуратной стрижкой, и лёгкой небритостью, придававшей ему мужественности.
— На этом всё, — подвёл итог Глеб Власович. — Старосты пусть подойдут с посещаемостью, остальные могут быть свободны.
Курс зашумел и повалил к выходу из аудитории. Я намеренно тянула время, чтобы подойти к преподавателю последней. Кир терпеливо ждал рядом, хотя уже давно собрал свои вещи. Стало жутко неловко перед другом. У меня никогда от него не было секретов, а сейчас только и ждала, что он свалит, чтобы провернуть своё дело.
— Кир, ты иди, я догоню, — еле внятно проблеяла я от подступившего волнения.
Тот посмотрел на меня прищурившись.
— Что бы ты ни задумала, я желаю на это посмотреть, — выдал он после непродолжительных раздумий. Тяжелый вздох вырвался из груди. Я люблю Кира, и он мой самый лучший друг, но порой он просто нереально тупит.
— Да там ничего такого. Просто я его вроде знаю, — попыталась возразить я.
— Ник, мозг не компостируй, — бросил Кир серьёзным тоном. — Сказал дождусь, значит, дождусь.
В голове появилась мысль, что он просто не хочет оставлять меня с незнакомым мужиком наедине. Вот ведь заботливый какой нашёлся! Прям как дядька, который: «После десяти вечера чтоб из дома ни ногой, но если ему за сигаретами, то можно». Я страдальчески вздохнула и поплелась к кафедре. К тому времени в аудитории кроме нас троих уже никого не осталось. Увидев меня, Глеб широко улыбнулся. У меня сердце к горлу подскочило, и в висках застучало. Гипертония, не иначе. Говорила же дядьке, что мне в больничку надо.