В открытых арочных проемах угадывалась спальня и ванная.
– Здесь красиво. Но холодно, – спокойно поделилась я своими ощущениями.
– Холодно? – приподнял бровь император. – Я велю, чтобы растопили камин.
– Я не об этом, – улыбнулась тому, что Айдар, похоже, не понимал, что я имела ввиду. – Здесь другого тепла нет... Вряд ли смогу подобрать нужные слова, прости.
Мужчина усмехнулся, а после подошел ко мне, склоняясь к ушку.
– Здесь не было хозяйки, Кассиопея... – шепнул он. – Но теперь есть.
– Ненадолго, – отмахнулась я, отступая на шаг и глядя в его глаза, взгляд которых стал очень уж колким.
Мы так и смотрели друг на друга, словно пытаясь прочитать мысли, пока в покои не постучалась служанка и не спросила, не угодно ли будет чего госпоже и господину.
– Для моей супруги – все необходимо принести сюда, что требуется леди. Пришлите модисток с готовыми платьями, по последней моде, и с набросками того, что бы можно было сделать на заказ. Еще подайте чай.
– Будет сделано, Ваше Величество.
Девушка-служанка присела в книксене, а после отправилась выполнять поручение императора, который неспешно прошелся по комнате и сел на диван, закидывая ногу на ногу и смотря на меня.
– Через неделю должен будет состояться прием среди знати, о котором я говорил прежде... До этого времени мы должны будем убедить всех, что твоей интрижки с твоим конюхом нет и не могло быть.
Кивнула.
– Хорошо. А... Когда он приедет? Ты же разрешил...
Айдар тяжело вдохнул.
– После приема. Не хочу, чтобы до этого времени он здесь появлялся. Тем более, что к нему есть вопросы, Кассиопея. По поводу нашего с тобой спектакля, я пришлю тебе небольшое расписание. Мы должны будем довольно часто вместе мозолить глаза придворным и горожанам.
Айдар еще немного поговорил со мной касательно предстоящих совместных мероприятий, уже за чаем, а после ушел, оставив меня на растерзание модисткам.
***
Айдар Саранг
У себя в кабинете долго выслушивал извиняющихся министров и нелепо что-то бормочущих родственничков, уже успевших вовсю поделить мой трон. Отдавал распоряжения, касательно предстоящего приема и выходов на светские мероприятия со своей женой.
Я мог бы подойти формально к этому, при должном умении журналистов и нескольких живописных портретов, в газетах можно было бы расписать все так, что не осталось бы никаких сомнений, что у нас с Кассиопеей все прекрасно. Однако, я так не хотел. Я жаждал другого, до болезненного, чтобы эта строптивая красавица, не желавшая даже смотреть в мою сторону, вспоминая постоянно своего Бадру, заболела мной. Смотрела на меня и только! С ума сходила...