Валерка завидовал спортсменам. Конечно, не их силе. Он завидовал тому, что у спортсменов были команды, на которые можно положиться во всём, и команды не подведут. А у него, у Валерки, своей команды не было. И надеяться не на кого, и выкладываться не для кого. Что объединяет его с Титяпой или Колькой Гороховым? Палата в корпусе? Желание посмотреть мультики? Это не по-настоящему. Настоящего единения Валерка не встречал никогда. Дружба – не то. Дружба – это когда тебе интересно с твоим другом, когда вы похожи. А команда – когда все разные, но вместе делают одно дело, которое нужно всем, и это дело не сделать в одиночку.
Лёва Хлопов тоже не отрывал взгляд от экрана.
– Ринат Дасаев!.. – восхищённо бормотал он, узнавая футболистов олимпийской сборной. – Черенков идёт!.. Бессонов!.. Гаврилов!..
Документалка наконец-то закончилась, зал облегчённо зашумел, и Саня поменял бобины: началось время мультиков. Правда, мультики тоже были про Олимпиаду. Назывались они «Баба-Яга против!». Цыганистая Баба-Яга, тощий Кощей в пальто и короне и мелкотравчатый Змей Горыныч пытались всячески напакостить пухлому Олимпийскому Мишке, но от недотёпистости путались и мешали друг другу: ничего у них, придурков, не получалось. В общем, было смешно. Отряды разошлись по корпусам удовлетворённые.
Ирина Михайловна быстро провела «свечку».
– Гурьянов и Титяпкин, кто болтал на фильме? – Ирина Михайловна взглядом испепелила нарушителей тишины. – Хотите в следующий раз в корпусе сидеть, пока нормальные кино будут смотреть?
Затем четвёртый отряд сцепился в «орлятский круг».
– День пролетел, и лагерь спешит ко сну, – забубнил Валерка вместе со всеми. – Доброй вам ночи, наши девчата… Доброй вам ночи, вожатые наши… Завтра нам в трудный путь!.. Начинаем операцию «Тс-с-с!»
Валерка терпеть не мог этого кривлянья. Какого фига они так задушевно прощаются? Никто же не сдохнет ночью! И они тут друг другу не родня! Валерка даже с мамой и бабушкой перед отъездом в лагерь так пылко не обнимался и к маленькой сестрёнке не проявлял такой нежности!..
В палате пацаны разобрались по койкам, Горь-Саныч выключил свет и закрыл дверь. Пацаны тотчас вскочили и схватили полотенца. Перед сном требовалось перебить комаров, сколько можно, иначе заедят. Отхлестав по стенам, а заодно и друг по другу, пацаны снова улеглись. Теперь можно было приступить к обсуждению дня – настоящему, а не такому, как на «свечке». Комары, переждав суматоху, потихоньку раззвенелись, как прежде.