Так и хочется отхлестать себя по щекам и проорать: «Что ты делаешь, Лена!». Я замерзла, устала, чувствую себя невероятно глупо и неуверенно. Меня накрывает вспышка паники, в который раз за последние дни. Я же в безвыходной ситуации – куда мне теперь?
Чувствую, как сжимается горло, а глаза наполняются слезами. Мне так жаль себя, свой брак, дочек… Что будет со мной дальше? Всхлипываю и глубоко выдыхаю – нет, так не пойдет! Гоню от себя дурман страха. Ничего, сейчас тяжело, потом будет легче. Немного потерпеть, совсем немного…
Мне неловко за эту минутку жалости к себе. Нельзя расслабляться, если решилась, нужно идти до конца. Прижать хвост этому изменщику, я его без штанов оставлю. Пусть он будет жертвой, а не я! Рыдать в мокрых туфлях в центре аэропорта с валяющимся чемоданом – так себе удовольствие.
Наклоняюсь, чтобы поднять чемодан и поставить его поудобнее. И тут над моей головой раздается:
- Доброе утро, Елена Петровна. Давайте я сам.
Чемодан взвивается над моей головой, поднятый сильной рукой. Передо мной стоит Лев Александрович, собственной персоной. С моим чемоданом наперевес, держит его легко, словно перышко. Внешний вид детектива для меня не новость. Я ведь встречала его и раньше, но он был клиентом, а это совсем другое. Встречу его в толпе – не узнаю, но, если показать мне его берлогу – сразу пойму о ком идет речь.
Стоматолог видит только рот пациента, гинеколог – другие места… А я вижу стиль и эстетику. И назвала бы интерьер Льва Александровича своеобразным только потому, что лепить ярлык уродливости – непрофессионально. И тень этого своеобразия, конечно, легла и на владельца кичливой роскоши. Неудивительно, что я запомнила Льва Александровича, как «очень сложный случай».
В чистом и светлом здании аэропорта Лев Александрович выглядит вполне респектабельно, похож на бизнесмена, а не помещика-самодура. И ему идет этот образ. Передо мной подтянутый, сильный и зрелый мужчина. И я непроизвольно сжимаюсь под его жестким оценивающим взглядом. Да, взгляд у него более цепкий, чем вкус…
- Пойдемте, нам нужно поговорить и обсудить детали.
Без лишних слов с моим чемоданом в руках идет вперед, как ледокол. Даже не оборачивается, чтобы посмотреть, тащусь ли я за ним.
А я тащусь, да и куда мне деваться? Послушно семеню за Львом Александровичем. Хоть кто-то знает, что делать.