— Что ты имеешь в виду? — зло
перебил меня ректор.
— Шаг первый, — я показал ему палец.
— Моя сестра во время занятия упомянула, как читала в какой-то
книге, что наш предок Руслан Юсупов мог определять качество
мантикор по их заднице. Шаг второй.
Теперь показываю два пальца.
— Преподаватель вашей Академии даже
не стал проверять правдивость информации и сразу же поверил моей
сестре. Он даже не вспомнил о чудаковатом характере моего предка. И
тут же организовал собрание призывателей и приручителей, и начал
собирать всех мантикор, до которых мог дотянуться. Шаг третий.
Три пальца.
— Кто-то продал через чёрный рынок
партию мантикор вашей Академии, и вскоре оказалось, что они
проклятые.
Я держал перед собой три пальца.
— И вы, после всего, что произошло.
Вместо того, чтобы провести выволочку своим преподавателям, вызвали
мою шестнадцатилетнюю сестру. Которая, на минуточку, лишь сказала
одно предложение! И начали винить её во всём произошедшем? — я
приподнял брови. — Вы уверены, что всё делаете правильно, Юрий
Альбертович?
Ректор нахмурился и неохотно
сказал:
— Я не виню её. Но она должна была
уточнить, что пошутила. Или хотя бы остановить преподавателя, когда
тот начал активничать. Она ведь видела всё, что происходило.
Я вздохнул и покачал головой.
— Открою вам небольшой секрет, Юрий
Альбертович, — добавил в голос усталости. — Ир, подойди сюда.
Ректор ещё сильнее нахмурился. Ира
поднялась и подошла поближе.
— Ты не против, если я покажу твою
шею? — спросил я, внимательно глядя на неё.
Ира должна догадаться, что ей нужно
проявить проклятие.
— Нет, — равнодушно ответила
она.
Я повернул девушку спиной к ректору
и поднял её волосы, демонстрируя ледяную изморозь, покрывшую кожу.
Ира всё правильно поняла.
— Видите?
— Что это? — ректор внимательно
разглядывал шею Иры.
— На моей сестре лежит проклятие
Ледяного Сердца. И она тяжело с ним борется, — я опустил волосы Иры
и погладил её по голове. — Она тратит на борьбу с этим проклятием
очень много сил. И ей тяжело общаться с людьми. Она почти не
ощущает никаких эмоций. Вы ведь сами это заметили, да? Если бы вы
вызвали любую другую шестнадцатилетнюю девочку и с таким же злобным
взглядом пялились на неё, то разве смогла бы она так же спокойно
сидеть? Ир, ты была спокойна?
— Мне было очень страшно, — ледяным
голосом сказала она. — Простите, что так получилось. Я не знала,
что предок шутил.