«Мать прайда».
Я набрала в грудь побольше воздуха и уверенно шагнула из своего укрытия. Разгуливавший грифон заворчал, самка в гнезде сердито курлыкнула, отдыхавшие звери приподняли головы: кто это там пришёл? Даже детёныши перестали играть и с интересом уставились на меня янтарными глазёнками. А мать прайда неохотно поднялась и без спешки направилась ко мне.
«Не бояться. Не смотреть в глаза. Не делать резких движений», — заполошно колотилось сердце.
Грифон остановилась в паре шагов от меня, понюхала воздух и, взмахнув хвостом с кисточкой на конце, степенно отправилась на своё место. Однако лишь когда она вновь улеглась на камни, я тихо выдохнула и с носка на пятку, по периметру двинулась к выброшенному из гнёзд мусору.
Это случилось, когда я была на одной линии с вернувшимися к играм детёнышами. В череп ввинтился тонкий, противный свист, заставляя зажать уши ладонями. А более чувствительные малыши, заверещав от испуга и неприятных ощущений, бросились прятаться в гнезде.
«Что за…»
Я не успела додумать. Мирно занимавшиеся своими делами грифоны как один вскочили на лапы и молча бросились ко мне.
«Ма…»
В воздухе я оказалась раньше, чем закончила мысль. Перепугано забила крыльями в попытке подняться как можно выше, а вокруг меня вились разозлённые звери, чьи клювы и когти ощутимо били по чешуе.
— Аргх!
Оказавшаяся рядом со мной васильково-синяя ментор Маккалох рявкнула так, что от неожиданности даже я чуть не рухнула на камни. Вняв предупреждению, грифоны с недовольным клёкотом отступили, позволив нам с преподавательницей беспрепятственно скрыться за ближайшим утёсом.
— Стерх, ты не пострадала? — в первую очередь спросила ментор Маккалох, когда мы приземлились в небольшой ложбине рядом с моими однокурсниками. — Ну-ка повернись. Вот здесь болит?
— Немного. — От пережитого меня трясло, а судя по ощущениям, грифоны порядком наставили мне синяков.
— Когда вернёмся, зайди в лазарет, — велела преподавательница и без перехода сменила обеспокоенный тон на сердитый и требовательный: — Что, вообще, это такое было?
— Думаю, ультразвук, — честно ответила я. И судя по необычному звучанию последнего слова, сказала его на русском.
Ментор Маккалох сделала раздражённый жест.
— О чём ты?
— О звуке, таком высоком, что ухо его почти не ловит, — объяснила я. — Но ужасно противном — я думала, у меня череп треснет. Не удивительно, что детёныши так отреагировали.