Он сказал всего одну короткую фразу, но каким-то невероятным образом успел проглотить целых три булочки между словами, не запнувшись и не потеряв темпа речи.
А за то время, пока Блейн ставил назад опустевшую чашку, Тибериус умудрился ополовинить тарелку с сосисками.
— Надо бы Себастьяна дождаться, но он после вчерашнего до обеда будет отсыпаться, — мальчишка нахмурился. — Вы чего в Клетку-то во второй раз полезли? — спросил он у Тибериуса.
Тот пожал плечами и усмехнулся.
— Потому что могли?.. — протянул с нескрываемым довольством.
Чесс хмыкнул, прячась за стаканом. Пусть он лишь поверхностно знал, что такое Спеладром и Клетка, манера общения офицера Тибериуса ему импонировала. Тот явно знал себе цену, но при этом не выглядел как пафосный придурок, в отличие от того же Блейна.
Мальчишка закатил глаза.
— Да ладно, мы же с тобой все-таки одолели тех двоих аналитиков, — успокоил его Блейн. — Мистер Винк, думаю, не стоит повторять детали нашего соглашения, давайте приступим к цели вашего здесь присутствия, — он нажал на дисплей то ли часов, то ли браслета, и в воздух взметнулся голоэкран.
Хорошо, что Чесс успел проглотить кофе, иначе мог бы обплевал все вокруг, увидев собственную рожу, увеличенную раз в десять.
— Иммунный ответ на сыворотку — нулевой, — зачитал с экрана мальчишка, пока Чесс, как идиот, пялился на собственное голоизображение, теперь вращающееся вокруг своей оси. — Повторное тестирование — май прошлого года. Признаки совместимости с компонентами всех трех видов антител, отсутствие признаков нежелательных процессов. Вам тридцать семь лет, мистер Винк, — мальчишка посмотрел на него в упор, и у Чесса впервые закралось подозрение, что тот на самом деле не так прост. — Знаете, как много “нулевиков” старше тридцати в нашей стране, кто так и не принял антидот?
— Нет, — Чесс пожал плечами. — А это что, противозаконно?
Ну с какого-то же перепугу Офицерат потратил время на то, чтобы собрать на него досье. Вон и фотку даже прикрутили. Чесс не мог поклясться, что никогда не попадался — с чего-то же на сделку вышел подсадной. Но он считал, что все эти годы благополучно оставался в тени. Видимо, нет, раз сейчас сидит и рассматривает список своих грехов.
— Ну чего ты привязался к возрасту, — Тибериус, подчистивший все, что было на подносе, откинулся на спинку кресла. — Я бы тоже не принял — дурак я, что ли, от каждого "ты станешь папочкой" дергаться.