Когда мы вошли в школу, нас сразу
встретила раздевалка, с длинными рядами металлических вешалок. На
них висели различные тёплые вещи.
Дежурными в раздевалке были сами
учащиеся: они принимали одежду и выдавали номерки. Мы протянули
свои вещи, получили в ответ пластиковые жетоны и двинулись вместе с
толпой.
Всё выглядело так, как и должно
выглядеть. Масса учеников куда-то двигалась, как будто течение.
Если за ними понаблюдать, то можно было увидеть порядок в
окружающем хаосе.
Ученики не разбегались в разные
стороны, не поднимались на этажи в классы, а плотной массой
спускались вниз, куда-то под землю.
«Хм... Что же там?!»
Когда у сестры возник вопрос:
– Куда идём?
Ответом было:
– Вниз.
Лестница, ведущая вниз, была
широкой. Под землёй находилась огромная площадка, с первого взгляда
напоминающая спортивный комплекс.
Не просто спортзал, а просторная
арена с различными разметками: в одном месте для игры в футбол, в
другом для баскетбола.
Самое интересное, были и другие
тренировочные зоны, для различных видов спорта. В том числе и для
единоборств: бокс, самбо и другие.
Я спустился и сразу же замер:
«Ну ничего себе!»
Людей было много. Все относительно
взрослые: казалось, лет по шестнадцать. Совсем маленьких детей не
было.
Некоторые выглядели настолько
крупными и взрослыми, что их легко можно было принять за
восемнадцатилетних, а то и за двадцатилетних.
Также встречались разные школьные
формы, как будто здесь собрались не из одной школы, а из
десятков.
Складывалось впечатление, что День
профориентации – это не просто какой-то школьный день, а большое
событие. Такое, что способно собрать под одной крышей столько
народу, что в огромном зале становилось тесно.
И вот, среди всей этой толпы, в
основном занятой разговорами, я заметил его. Он сразу выделялся:
худой, в очках с тонкой оправой. Одежда строгая, не бросающаяся в
глаза.
Учитель с удивительно доброй улыбкой
посмотрел на нас, поднял руку и позвал жестом, как бы говоря:
«Не стойте там, подойдите сюда!»
Мы с сестрой переглянулись, поняв,
что наконец-то дошли до пункта назначения, и улыбнулись.
Когда подошли, учитель спросил:
– Что это вы, сиротки,
растерялись?
Сказано было без злобы, по-дружески.
Но всё равно, неприятное упоминание о том, что у нас нет родителей.
Меня это не сильно задело, я просто подтвердил свою догадку: