. Книг по суицидологии выходит все больше, но наука по-прежнему не знает ответа на главный вопрос: почему люди кончают жизнь самоубийством, что запускает в человеке механизм саморазрушения? «У суицида свои законы, которые мы можем констатировать, но не в силах объяснить»
[5], – утверждает психология.
Наука не идет дальше внешнего описания явлений. Но все-таки научно добросовестное исследование фактов по-своему обогащает наши знания о духовной природе человека. И главная ценность таких исследований, как нам кажется, заключается в том, что они, несмотря на свою индифферентность к вопросам религии, непроизвольно, сами того не желая, подтверждают существование духовных законов, на которые всегда указывало Православие и которые игнорировались или, в лучшем случае, недооценивались современным сознанием. Именно по причине этой своей «непредвзятости» и «незаинтересованности» они служат лучшим подтверждением истинности христианской антропологии.
И одним из таких научно добросовестных исследований является книга ведущего американского суицидолога Эдвина Шнейдмана «Душа самоубийцы». Эта книга интересна, прежде всего, своей попыткой проникнуть в душу самоубийцы. Многолетние работы ученого в этой области позволили ему вычленить десять психологически устойчивых характеристик, присущих всем самоубийцам в 95 случаях из 100.
Укажем некоторые из них. Вот главная особенность самоубийства по Шнейдману: «Почти во всех случаях к нему приводит боль – ее особый вид – психическая или душевная боль…»[6] «Некоторые люди живут в состоянии непрекращающейся муки. Страдание, беспокойство или смятение вызываются болью, иногда физической, но чаще душевной. [Именно] душевная боль является основной составляющей самоубийства…»[7] «Таким образом, боль можно считать квинтэссенцией самоубийства. Суицид является уникальной человеческой реакцией на невыносимую душевную боль – боль, порожденную человеческим страданием…»[8]
Здесь нужно отметить, что автор делает акцент на чисто психологическом или душевном характер этой боли. И, как бы отвергая привычное научное представление о том, что психические явления почти целиком сводятся к функционированию клеток головного мозга и поэтому могут как-то фиксироваться приборами, он пишет, что «никакой детальный анализ электрофизиологической активности головного мозга не может снабдить нас реально важными сведениями о драме страстей, происходящей в душе»