Мир вокруг меня перестает существовать. Меркнет все, звуки, краски. Остаемся только мы с ней. Я и фотография. Фотография и я. Красивая картинка, обладающая сумасшедшей разрушительной силой, достаточной, чтобы в одно мгновение сломать несколько жизней и уничтожить мою семью.
Неотрывно смотрю на ненасытную полуголую парочку. Больно. Очень больно. Зажмуриваюсь, открываю глаза, моргаю, но эти двое никуда не исчезают. И я могу внимательно рассмотреть затылок с короткими темными завитками, мускулистую мощную спину и прокачанные руки с выпирающими венами. Я знаю это красивое тело как свои пять пальцев, я активно изучала его несколько лет. Алекс, он же Саша, папа нашего двухлетнего сына и мой любимый муж.
И понемногу приходит осознание, что я мерзну в жаркий летний день. Мне неудобно сидеть на бульварной деревянной скамейке. Скрюченные пальцы с такой силой судорожно сжимают телефон, что я не могу их разогнуть. И… я не плачу. Рада бы, а не могу.
И арктический холод внутри внезапно сменяется испепеляющим, иссушающим жаром. А вместо острой боли и горького опустошения во мне рождается неистовая всепоглощающая ярость.
Ха-ха-ха!!! Разрешите представиться, понимающая жена. Много работы, сдача объекта, новый проект, заморочки в компании… и так до бесконечности. И я жалею, сочувствую, обеспечиваю тыл, занимаюсь ребенком и домом. И глотаю бесконечные: “Устал… Устал… Устал…” А устает Алекс оказывается только со мной. А с молодыми блондинками он очень даже резв и бодр, и готов на подвиги.
- Света, ты что так долго? Очередь? - звонок от свекрови прерывает мой внутренний монолог.
- Яблоки закончились… - выдавливаю из себя.
- Что у тебя с голосом? Или это связь такая? - не знаю, что ей ответить, поэтому молчу. А свекровь продолжает. - Давай я Саше скажу про яблоки, пусть купит.
- Скажите, - усмехаюсь про себя. - Я скоро буду.
И мой фокус внимания смещается с моего внутреннего ада на чувства маленького мальчика. У меня есть сын, которому очень нужны моя любовь и забота. Он всегда будет для меня в приоритете. И если я не хочу напугать своего малыша, то зажму все свои чувства по отношению к его отцу в кулак, закрою рот на замок и весь вечер буду обычной спокойной мамой. Я смогу. У меня все получится.
Я не знаю, что это - бесконечная любовь к собственному ребенку, защитная реакция моего организма или высшая степень самоконтроля, но мне все удается. Мы вежливо прощаемся со свекровью, возвращаемся с сыном домой и проводим наш обыденный вечер вдвоем.