— Билли, не смущай девушку, — попросил я.
— Я не смущаюсь! — немедленно возмутилась Александра. — Мы можем
уже поговорить? Вы тратите время человека, находящегося на
службе!
Стоящий за её спиной Хаиров сделал максимально грозный вид:
— Оставьте девушку в покое!
— Дуэль? — немедленно поинтересовался у него Билли. Глаза
американца стали ледяными. — Давай? Со мной дуэль! Давай,
давай!
— Зачем дуэль? — растерялся сержант. — Не надо дуэль.
Просто…
— Оу, вы такие серьёзная, — будто осуждающе покачал головой
Дигриаз и снова принялся за бег на месте. Затем поклонился и
отправился на пробежку, задев плечом Хаирова. Специально задев.
Опешивший представитель комиссии промолчал и правильно сделал.
— Господин Зодчий, доброго утра! — поприветствовали меня
охранники на входе. Зазвенел колокольчик над дверьми, возвещая о
новом посетителе. Зал «Логова» был практически пуст. Парочка
туристов завтракала за самым больши́м столом, на кухне гремела
посуда. На звонок выскочила официантка и обрадовалась мне, как
старому знакомому:
— Михаил Иванович, как обычно, яичницу по-деревенски?
— Было бы изумительно, Машенька. Организуешь нам столик
где-нибудь в уединении? — сказал я ей.
Официантка охотно закивала, но когда её лучистый взгляд коснулся
моей спутницы, то на миг стал колючим и злым, однако в следующую
секунду Маша уже спешила по залу, провожая нас. Едва мы сели, как
раздался ещё один радостный возглас:
— О! Ваше благородие! Какая встреча, а я как раз к вам, — в зале
появился Мстислав Глебов. Одет он был по-простому, но довольно
опрятно. Не городской житель, но и не представитель российской
деревни.
Предводитель сталкеров шёл к нам из уборной, отряхивая руки:
— Вы хотели меня видеть, и вот…
Я ограничился кивком и торопливым жестом:
— Попозже. Сейчас я немного занят.
— Тогда на улице подожду, — он вытер руки об рубаху и, подмигнув
Пановой, затопал к выходу.
— Вижу, вы очень популярный и занятой человек, Михаил Иванович,
— сказала мне Александра, едва мы уселись за крепкий стол в углу
заведения. Я расположился на одной стороне, а Хаиров и Панова на
другой. Хаиров положил папку на стол, очень демонстративно, а затем
водрузил поверх руки. Сержант внимательно изучал меня, всем видом
показывая, как же много знает, про таких преступников, как я. И что
он насквозь видит мою коварную натуру. Панова же сидела, как
школьница, с правильной осанкой, гордо подняв головку.