Осторожно ступая, я подхожу и, не подтягиваясь на носочках, открываю соседнюю створку, тихо сообщая:
— Чашки здесь.
Стёпа вздрагивает и поворачивает ко мне лицо.
На мгновение я вижу, как он прикрывает глаза — те самые, мягкие, добродушные и до мурашек знакомые, а когда открывает — в них снова арктический холод и беспощадное равнодушие.
— Привет, — говорю я ему.
— Привет. — Мазнув по моему лицу мимолетным взглядом, Стёпа поднимает руку и прихватывает чашку с верхней полки.
Я смотрю на него. Принципиально, демонстративно, не отрывая от него своего острого внимания, чтобы он с мельчайшими составляющими смог прочувствовать силу моего внутреннего возмущения.
Смотрю на то, как Степан ставит чашку на стол, а затем разворачивается и, упираясь задней стороной бедер в край столешницы, складывает руки на груди.
Закрывается от меня, смотрит исключительно вперед, но не сбегает, и я решаю, что это неплохое начало.
— Степ, ты меня игнорируешь? — Я не знаю, насколько знаний языка Богдана хватит, чтобы удерживать Сару, поэтому спрашиваю о главном. О том, что сейчас меня интересует больше всего.
Вместо ответа — легкая ухмылка и взгляд в окно.
— Абсолютно нет, — следом бесцветно изрекает он.
— Нет, — подтверждаю сама себе сказанное им, чтобы прочувствовать значение этого слова, соотнести его к поведению друга и понять: может, я слишком много к себе требую? — А как тогда? — все же уточняю, потому что… ну не вяжется.
Он по-прежнему смотрит в окно, в котором маячит поздний темный вечер. А в кухне светло, и я разглядываю его профиль, ничего не говорящий мне о его эмоциях. Их просто нет на его лице.
— Как? — вновь хмыкает он.
Меня подбрасывает. Натурально подбрасывает!
Никогда, находясь рядом со Стёпой, я не чувствовала такого негодования. Я вообще уже давно не чувствовала того, что ощущаю конкретно сейчас, потому что нашла для себя гармонию, устроила для себя тот мир, в котором находилась в полном созвучии с собой, а сейчас… выхожу из-под контроля. Мою гармонию разрушает лучший друг моего детства. Человек, с которым рядом находиться было сродни тому, как в зимнюю стужу прятаться под теплым мягким пледом.
Меня буквально выворачивает от того, что я разговариваю с его ухом!
Хватаю его за локоть и насильно разворачиваю к себе лицом. Эта скала не сопротивляется.