Нет! Он этого не хотел. Во всяком случае, не сейчас и уж, тем более, не сегодня. Не в таком состоянии. Иначе точно сорвётся и неизвестно что тогда наворотит. Он и без того держится буквально на честном слове. Всматривается до рези в глазах в лицо Мии и ждёт. Ждёт хотя бы одного ничтожнейшего намёка, что это ещё не конец. Что она действительно ещё где-то там… глубоко-глубоко, на самой запредельной периферии, держится из последних сил, неважно за что, но держится. Даже если не за него, не за воспоминания об их совместном прошлом… Плевать. Сейчас ему было на всё плевать, лишь бы ему дали хоть за что-то зацепиться. За одну единственную каплю надежды…
«Какая надежда, Ник? Ты же сам врач… ну, почти врач. Сколько раз ты объявлял родственникам своих особо тяжело больных пациентов, что надеяться им больше не на что. Шансов у них уже нет. Ни единого. А ведь с мозговой активностью у них было всё в порядке, в отличие от Мии…»
Это уже было просто невыносимо. Предел всему. Как будто его сознание не то что раздвоилось, а, скорее уже, разтроилось, и при этом он не переключался на другую личность, не становился кем-то другим – с другой памятью и с не свойственным для себя поведением.
- Это всё стресс. Обычный срыв и только.
Его резко подкинуло с места, с колен, будто ошпарило или неслабо чем-то напугало. Напугало мыслью, что ещё немного, и он действительно сотворит нечто безумное и неотвратимое. Например, начнёт громить дорогостоящую аппаратуру с ИВЛ и системой жизнеобеспечения, поскольку издаваемый ею писк с шумной работой поршневого насоса, казалось, начали бить его по собственным мозгам, как оголёнными контактами от электрошокера.
- Другие люди впадают в истерику. Бьются головой об стенку или рыдают сутками напролёт. Каждый реагирует на тяжёлую потерю в меру своей ебанутости. Это всё нормально. Это естественная реакция. Было бы куда странным, если бы ты вообще никак не отреагировал на случившееся.
«И не стал бы говорить сам с собою вслух, чтобы как-то заглушить мой голос, да?»
Нет. Он ничего не слышит. У него просто едет крыша. Потому что он не сумел смириться с потерей и ищет хоть какие-то лазейки в собственном рассудке, с помощью которых сумеет отыскать нужные ему ответы.
Хардинг старался больше не смотреть на кровать. На Мию. Вскочив на ноги и отвернувшись к противоположной стене, будто и в самом деле выискивая там реальный выход. Что-то такое, за что действительно можно зацепиться, переключить временно на это внимание и… И что? Забыть? Как-то забыть?