— Я заинтригован, — инфант нахмурился и ускорил шаг.
Из внутреннего двора мы повернули к переулкам. В центре Порто-Мальвезе я ориентировалась хорошо, но чем дальше мы отходили, тем явственнее я догадывалась, что дорога мне неизвестна. Улицы стали серыми, грязными и тесными. Дома возвышались, людей становилось больше. Я перестала обращать внимание на близость с наследником. Чтобы его не потерять, приходилось держаться к нему непозволительно близко.
В одном из закоулков какой-то проходимец сорвал с моей головы капюшон.
— Малышка, — незнакомец ошалел от радости. — Да ты ничего. Не хочешь зайти в нашу таверну? Бросай своего женишка и выбирай меня.
Я досадливо улыбнулась, собираясь легко отшутиться, но прежде чем с моих губ сорвалось хотя бы одно слово, мой спутник налетел на храбреца.
— Дама занята, это было неясно?
— Ты чего такой дерзкий? Она, что, твоя жена?
— Нет, но это не значит, что я позволю...
— Ребята! — нахал не стал выслушивать обвинения, подзывая друзей на выручку, — может, проучим этого грубияна? И девушку его заберем? — смерил он меня оценивающим взглядом.
Предпочитая не вмешиваться, я отошла подальше. Еще в Артафьено с младых ногтей уяснила, если мужчины желают почесать кулаки, их ничего не остановит.
— Уго! Хватай его, — кричали нетрезвые соратники моего обидчика.
Фердинанд, кажется, не ожидал, что вместо спокойной прогулки с зарвавшейся писательницей, он получит грязную драку. На его лице явно вырисовывалось изумление, потому что я не подавала виду. Не вопила, не умоляла, а просто отдалилась назад.
Я ведь не дурочка. Мне нечего было волноваться. Инфант — обученный воин, и куда искуснее в бою, чем вся шайка полупьяных завсегдатаев таверны.
К счастью, им и драться-то не пришлось. По узкой улице, с трудом помещаясь, ехала телега, нагруженная мешками.
— Сеньорита Перез? — узнал меня возничий.
— Бенито, — я тоже признала юношу, с которым изредка сотрудничала, — рада видеть тебя.
— А я нет. Что вы забыли в этом месте?
— Видишь ли, — я скривилась, — эти доблестные мужчины отдали дань моей красоте. Все бы ничего, но они умудрились меня обидеть. Может, ты обратишься к своему отцу? Не хочу жаловаться стражникам.
— Не надо, — помрачнел паренек и оглушительно свистнул. — Папа, прекращай. Здесь наша благодетельница!
Я-то надеялась, что он позовет старшего родственника, но оказалось, что грубиян, подававший знаки внимания, и был отцом Бенито.