Я наудачу бросил:
— А ведь должок за тобой, Ефимка.
Сработало. Администратор враз бледный стал, как воротник
рубашки.
Бормочет:
— Что же вы сразу не сказали, что от Барсука пришли? Не извольте
беспокоиться, у нас всё шито-крыто. Как всегда. Вот, извольте…
Сунул руку в стол, вытащил рулончик денег, ниткой
перевязанный:
— Прошу. Передайте — Ефим всё знает, всё сделает.
А сам смотрит мне за плечо, глаза стеклянные. Как будто
привидение увидел. Я обернулся туда же, глянул — по ковровой
лестнице, прямо за моей спиной, по ступенькам сползает женское
тело. Мёртвое.
Мёртвое тело вниз по лестнице катится, руки мотаются, голова
колотится о ступеньки. На груди рана, напротив сердца. Из раны
кровь сочится. Чем дальше, тем больше на платье расползается алое
пятно. Волосы длинные, густые, растрепались, облепили лицо, видно
только, что девушка молодая, красивая… Что?!
Да это же девочка моя, танцовщица, я же её только что, полчаса
не прошло, в постели спящей оставил!
Забыл я про всё, к ней кинулся. Она как раз до нижней ступеньки
докатилась, на площадку упала и замерла.
Подбежал я, на коленки рядом с ней грохнулся, подхватил…
Поздно, сделать ничего уже нельзя. Пульса нет, но видно, что
только что дышала, под ладонью сердце ещё будто трепещет
напоследок. Да что ж такое! Кто?!
На площадке над лестницей завизжали. Мужик какой-то выскочил,
пожилой уже, сам одет богато, золотые часы на толстой цепочке из
кармашка выпали, на пузе болтаются. Волосы на себе рвёт,
кричит:
— Бес попутал! Не виноват я, бес попутал, под руку толкнул!
Душенька, как же так!
Вниз по лестнице сбежал, тоже на коленки брякнулся, рыдает:
— Ах, ах, что я наделал, окаянный! Почему, почему?!
Я его за манишку ухватил, на ноги вздёрнул. Хотел придушить
гада. А мужик даже сопротивляться не стал. Сопли утирает, плачет,
убивается.
Вокруг трупа уже народ собрался, постояльцы набежали,
коридорные, солидный дядька пришёл — управляющий. За дверью швейцар
в свисток свистит, заливается. Полицию вызывает.
Не дали мне убийцу придавить, навалились толпой, оттащили.
Коридорные с дворником меня держат, убийцу тоже подняли, на ноги
поставили, а тот еле стоит, шатается.
Тут полиция явилась — околоточный и пара городовых при нём. За
ними ещё один — в штатском. Но видно, что сыскарь. Вслед за
околоточным зашёл, всех одним взглядом срисовал — как сфоткал.
Управляющий к нему сразу двинул, руку жмёт: