— Поедем к Тайлеру или ты уже перехотела? — подруга удивленно вскидывает брови, замечая мое резко погрустневшее лицо.
— Поедем, — придвигаюсь ближе к краю кровати и пытаюсь приноровиться к этому долбанному креслу.
Как мне сесть-то в него? С какой стороны? Оно какое-то несуразное, ужасное и допотопное. Хочется оттолкнуть его, но я собираю всю злость в кулак и тяжело вздыхаю.
— Тебе помочь? — взволнованно спрашивает Мия и наблюдает, как я корчусь, чтобы сдвинуть свою задницу с места.
— Нет, я сама, — рычу недовольно и кое-как плюхаюсь в кресло, тяну на себя обездвиженные ноги, которые оказываются пипец какими тяжелыми.
Я всегда думала, что я в отличной спортивной форме, вот только сейчас осознаю насколько дряхлые мои руки.
Долго сопротивляюсь, но все же смиренно сижу, пока Мия самостоятельно катит меня по коридору, в котором везде приглушен свет, ведь время для посещений давно закончилось.
— Как тебе удалось договориться? — смотрю на подругу через плечо. — Мама сказала, что в реанимацию никого не пускают, только родителей.
— Ты забыла мою фамилию? — она тихо усмехается и, не сбавляя темпа, наклоняется к моему уху. — Картерам везде открыта дверь. Правда, в саму палату входить нельзя, так что полюбуешься на своего крашеного через стекло.
Тяжело вздыхаю и оставшуюся часть пути тупо молчу.
Поднявшись на лифте на три этажа выше, Мия выкатывает меня в светлый холл и уверенно заворачивает направо. Проезжаем еще несколько метров и подруга резко тормозит.
— О, кажется, пришли.
Она разворачивает меня лицом к широкому окну, вмонтированному в стену, но так как я нахожусь в сидячем положении, то естественно мне ничего не видно. Выпрямляю спину и вытягиваю шею на максимум, но моему взору показываются лишь верхушки мигающих приборов.
Обхватываю пальцами потрепанные подлокотники и, опираясь всей силой на руки, немного приподнимаюсь в кресле. Обеспокоенный взгляд сразу же цепляется за бледного Тайлера, лежащего на кровати. Его красивые глаза закрыты, а нижняя часть лица скрывается за трубками. Зрелище не для слабонервных, вот и мои эмоции на пределе, к горлу подкатывает удушающий ком. Сил больше нет держаться, локти подводят все тело, и я плюхаюсь обратно в кресло, глотая непрошеные слезы, что потоком льются из моих глаз.
— Эй, Эмма, — Мия сразу же опускается передо мной на корточки, — успокойся. Он в стабильном состоянии, врачи дают хорошие прогнозы, все обойдется.