И вот уже полчаса гоняли чаи (все) и кое-что еще (те, кому можно).
В попытках определиться с тем, что же я чувствую и убедиться в собственной адекватности, я решила уточнить:
- Правда же: «Нет человека – нет проблемы». Но это же грех, наверное? Так радоваться?
Нинок на Александра за последние пару лет не один зуб наточила, а целый трезубец, кажется, поэтому ее позиция резка и понятна:
- Это нормально после всех его экзерсисов. Не заводись и не вздумай себя стыдить.
- Пусть радуется, что сам успел, а не мы до него добрались! – присоединяется Лей.
- Добрые… мы, – удивленно выдыхаю, стирая со щек непрошенные слезы.
Лейла доливает в мой бокал «Мартини» и сначала удивляется:
- Мы?
Потом подумав и поболтав в чашке крепчайший кофе, сама себе отвечает:
- Да! Но не всегда.
- И не всем, – задумчиво тянет Нина, прихлебывая свое сухое красное.
Лелка согласно угукнула и подняла в знак поддержки кофейную чашечку. С бейлисом.
Опять мы не уследили.
Пока я пытаюсь начать терзаться, Нинок просто встает, спокойно чашку у Лей забирает, а взамен выдает ей стакан. Граненый. С гранатовым соком.
Возражений не следует.
Мне приходит уведомление, что Рус вышел из Университета и скоро будет дома.
Вздыхаю.
Мне трудно.
И мужчинам моим со мной не проще.
А тут еще и девочки примчались.
Вечер будет полон взаимной неловкости потому как воспитание и приличия налагают ограничения на выражение собственных впечатлений от сложившейся ситуации, переживаний о грядущем прощании и в целом – тоски, свойственной высокоразвитым личностям, когда они сталкиваются с тем, что много лет назад описал в своей «Элегии» на сельском кладбище Томас Грей:
«На всех ярится смерть - царя, любимца, славы,
Всех ищет грозная... и некогда найдет…».
Оставшееся до прибытия ослика время мы молча пьем – у кого что. Изредка переглядываемся, хмыкаем и закатываем глаза. Иногда утираем слезы.
Нам всем есть о чем беззвучно плакать. Здорово, что мы вот так себе это позволили.
Думаю о том, что когда-то именно появление в моей жизни Саши привело к тому, что мы с девочками перестали встречаться и даже переписывались редко.
Что ж, одну ошибку он сумел исправить, пусть и ненамеренно. Из-за его загула я позволила себе подруг снова. Мы нашли силы объединиться. Мы реанимировали и возродили наши дружеские отношения. Нам удалось. За прошедшие шесть лет с момента моего развода мы снова сплотились в одну большую шумную семью. Не без особенностей и обременения, но и это здорово.