— Хорошо, — не стал спорить, надеясь, что это временная блажь.
Построению хурритов месяц обучал, а доверить им порох — не
настолько я дебил. Но спорить с Адой, когда она увлечена, опасно.
Оставалось надеяться, что по возвращении домой она снова увлечётся
своим садом и огородом.
Шулим вернулся через два часа: взмыленные лошади
свидетельствовали о проделанном пути и скорости.
— Мы не смогли их догнать, они ушли в сторону гор, — Шулим
показывал на север. — Они ушли ещё ночью, угли в кострах успели
остыть.
— Позови Элсу, Этаби и Супимата, надо всё обсудить.
На Военном Совете все высказались за то, чтобы идти в земли
хурре. Только Супимат хмурился и пытался напомнить, что верить
хеттам нельзя.
Тех раненых, что могли сидеть в седле, поручил заботам Шулима.
Элсу попросил сопровождать и охранять три повозки с тяжелоранеными,
что не могли идти или скакать на лошади.
Ещё до обеда мы взяли курс на восток: вереди конный отряд
Шулима, посередине обозы с ранеными и пешие лучники. Замыкал
движение я с отрядом в двадцать лучших всадников. Аду, несмотря на
её протесты, пристроил с ранеными, поручив Эсле не спускать с неё
глаз. Этаби в этот раз не послушался, взгромоздившись на лошадь,
хуррит заявил, что его место рядом со мной.
Стоя у ворот крепости, пересчитывал воинов: семьдесят два
всадника и сто сорок восемь лучников. Отряд Супимата понёс самые
большие потери, оставив лежать в земле больше пяти десятков
воинов.
— Арт, думаешь хурре проиграют и исчезнут? — Вопрос Этаби меня
удивил. Не дожидаясь ответа, хуррит продолжил:
— Мы не такие как хатты, сангары или эсоры. Каждый из нас
считает себя самым лучшим, сильным. Мы не любим подчиняться,
неохотно принимаем чужаков, считая, что чужие люди испортят наш
образ жизни.
— Этаби, ты во многом прав. Ваша горделивость и замкнутость на
своих обычаях, делает вас врагами для окружающих народов. Может вам
стоит брать от соседей полезное? Те же хетты имеют профессиональную
армию, а у вас каждый сам себе командир. И эти ваши бесконечные
поединки, где за косой взгляд вы хватаетесь за ножи. Вы сами себе
убиваете, вам даже не нужны враги.
— Я думал об этом, — Этаби наклонился ко мне и, слегка понизив
голос, продолжил:
— Если всё будет плохо, хочу взять свой род и переселиться
подальше. Не хочу жить рядом с хаттами и эсорами.