Я судорожно втягиваю носом воздух. И запах Артура, который с каждым мгновением становиться всё ярче.
Запах одеколона, горячей кожи и никотина забивается в нос. Оседает на языке. Мне кажется, будто я губами успела прикоснуться к коже Артура Бунтарёва. Будто вновь пальцы парня скользят по губам, сминая нежную плоть. Снова подушечки его пальцев коснулись языка, оставляя на нежных рецепторах запах.
Я прикрываю глаза. В кулачке сжимаю ручку. Настолько сильно, что раздаётся треск. И вдыхаю, вдыхаю запах, по которому настолько сильно, мучительно сильно соскучилась.
Так глупо. И отчаянно.
Глупый маленький мотылёк будто восстал из пепла. Возродился для того, чтобы снова устремиться в самое пекло.
Дрожащей рукой поправляю очки на носу. Соседний стул скрипит под весом чужого тела. Я вижу боковым зрением, что Артур придвигается ближе ко мне. Его огромная плечистая фигура заполняет собой всё пространство. Давит. Подавляет. Мощное бедро касается моей ноги. Ткань не спасает. Я чувствую стальные мышцы и жар его тела.
Я едва тихо и прерывисто выдыхаю. Склоняюсь над тетрадью и делаю вид, что собираюсь что-то написать. И только сейчас замечаю, что рука сильно дрожит. Мои тщетные попытки вывести слово заканчиваются тем, что ручка соскальзывает, прорывает бумагу и оставляет длинную чёрную линию.
Я вздрагиваю всем телом, когда спины касается огромная ладонь Артура. Выпрямляюсь, точно кол проглотила. Смотрю пустым взглядом вперёд. И не могу вдохнуть или выдохнуть. Не могу шевельнуться. И даже моргнуть.
Потому что от места прикосновения его руки по всему телу привычно бегут огненные змеи. Хотя нет. Не привычно. За месяц я отвыкла от них.
И как оказывается, я безумно по ним истосковалась, хоть и не должна. И сейчас в грудной клетке всё трепетало. И отнюдь не от страха. Хотя я должна его бояться. Должна бежать от него, как молча ушла месяц назад. Ведь он причинил мне столько мучительной боли. Но в моей груди будто фейерверк взрывается.От странной эйфории. Всепоглощающей. Всеобъемлющей. Распирающей грудную клетку изнутри.
Вновь кажется, что кровь в венах в один миг превратилась в лаву. А ткань блузки и маечки испарились. Иначе как объяснить тот факт, что я настолько остро чувствую его прикосновение?
Рука с моих лопаток исчезает через несколько мгновений. Оставляя после себя ненавистный холод. Если бы не он, я бы решила, что рука на спине мне померещилась.