Когда Геррук проходит мимо, Сина фыркает ему в спину:
- Вообще-то с матерью надо здороваться!
Я каменею, не в силах поверить, что Сина пошла на эту провокацию. Видно же, что он не в настроении для шуток.
Шаги Геррука замедляются, пока он не останавливается. Его спина выглядит настолько ровной и твердой, словно выложена из каменной кладки и сверху покрыта бетоном.
- Разве здесь есть моя мать? – спрашивает ледяным голосом, так, что аж морозные иголочки пробивают кожу.
- Да, королева Делва, жена твоего отца! – продолжает Сина. – Она считается твоей мамой, и ты должен был поклониться и поприветствовать ее как подобает.
- Прекрати, - не выдерживаю я, - идем, Сина, - говорю и поднимаюсь по нескольким ступеням, придерживаясь рукой за перила.
Под ребрами такая тяжесть, что я едва переставляю ноги.
Чувствую себя какой-то прокаженной с этим лицом под ненавистным взглядом Геррука и хочется поскорее уйти.
Не выдерживаю и смотрю вниз на последней верхней ступеньке. Геррук не уходит, он все еще стоит там и смотрит на меня так внимательно, будто может одним щелчком пальцев расщепить мое тело на атомы.
Он напряжен и мне теперь кажется, что кронпринц заметил какие-то несоответствия с прежним образом Делвы.
Я пытаюсь выглядеть гордой, сильной и даже капризной женщиной, которой Делва и является, но кажется, что глаза мои все равно умоляют. Особенно когда я смотрю на него. Такого близкого и далекого, словно всего за пару дней между нами случился обвал, только я внутри пещеры, а он снаружи и может продолжать свою жизнь как ни в чем ни бывало, когда я взаперти.
Отворачиваюсь первая, когда становится совсем уж невыносимо.
Я не должна выдать себя. Геррук не станет играть в переодевания, он своим поведением выдаст меня, а может вообще будет категорически против выполнения плана Барта.
К тому же я понятия не имею, способствует ли он тому, что Лэмб до сих пор не очнулся.
Я сильно запуталась и теперь не знаю где враг, а где друг.
Мы с Синой останавливаемся в конце коридора третьего этажа. Двери в опочивальню самого Короля занимают всю стену, выпуклые арки со светодиодным свечением округляются кверху и соединяются посередине, к темной поверхности этих почти что божественных врат присоединен дверной молоток, но как только я прикасаюсь к нему – он исчезает прямо в пальцах, как пыль.