И еще через двадцать минут, сидя на крышке унитаза и сжимая в пальцах результат я не сдерживаю слез.
- Моя малышка, все-таки ты маме снилась.
Кто твой папа, мое солнышко? Как бы мне хотелось, чтобы и папа узнал о тебе…
Из-за жалости к моей малышке, которая уже сейчас, даже будучи еще не рожденной стала врагом целой планеты, не могу сдержать слез.
Полукровка от двух высших рас. Такое вообще бывает? Чьи гены в ней возобладают?
- Луна, ты в порядке? – стучится Барт, - твой сын волнуется.
- Да, я уже выхожу, - быстро вытирая рукавом мокрые глаза, отвечаю.
Взглядом сразу нахожу Ноама, он сидит на стуле и с тревогой вглядывается в дверь туалета, пытаясь дождаться, когда я выйду.
Маленький еще, не достает со стула ногами до пола, но выражение лица взволнованное и одновременно серьезное, какое не часто встретишь у ребенка.
- Ноам, нам нужно поговорить, - присаживаюсь рядом на корточки и говорю с ним на земном языке.
- Слушаю тебя, мама, - со всей серьезностью отвечает он.
- У тебя будет сестренка, - выпаливаю одним махом под оглушительный грохот сердца.
Глаза Ноама округляются, он хватается за мою руку, как за спасательный круг, будто я сейчас выйду за дверь и больше не вернусь.
- Нет, - выдыхает он испуганно и мотает головой, - я не хочу сестру.
- Почему? – расстроенно спрашиваю я. – Она подрастет, и вы сможете играть вместе, ты станешь прекрасным старшим братом. Сможешь ее защищать.
- Не хочу! Ни за что! Ты будешь все время с ней и вообще обо мне забудешь! – клещом вцепившись в мою руку, тараторит он сердито.
- Этого никогда не будет, Ноам, - успокаиваю его, накрывая рукой маленькую ладошку, - я никогда не стану любить тебя меньше что бы ни случилось.
- Я не хочу, мама, скажи ей пусть не рождается!
- Ноам! Что ты такое говоришь? Ты полюбишь ее, вот увидишь, просто взглянешь на свою сестру, когда она родится и сразу поймешь, как ошибался.
Ноам вздыхает и отводит взгляд, кажется, что он вот-вот расплачется.
- Есть еще кое-что, мне нужно помочь кое-кому, кого я люблю, - говорю хрипло, уже зная, как сын отреагирует, - поэтому ты останешься здесь, в безопасности. Мы будем говорить вечером каждый день по связи.
- Почему ты не возьмешь меня с собой? – всхлипывает он.
Кажется, будто обида вот-вот станет больше его самого, он становится похож на маленького нахохлившегося цыпленка.