- Это бой, девушка, - покровительственно отвечал он на мои оханья, - и здесь всегда получают ранения обе стороны. Наверняка и твой Белый рыцарь их тоже получил.
Я начала приглядываться к его поведению и пока ничего не заметила, ведь они все были в латах и шлемах, и ничего не было видно. Тем более, что потом оба они и Белый рыцарь и тот третий, кому повезло, и он не бился, было нелегко сидеть на коне, когда они делали круг победителей после всех боев. А может быть, мне просто показалось.
Я, как и другие девушки, в этот раз купила при входе букетик, перевязала его голубой лентой, которой была обвита моя талия вместо кушака, и протиснулась в первый ряд восторженной публики. И когда они проезжали мимо, закричала и замахала руками, привлекая внимание. Белый рыцарь при этом даже приблизился к нам, и я смогла кинуть ему свой букет. Он ловко поймал только его и помахал мне в приветствии.
Я была горда и счастлива.
7. Глава 6.
Об этом я хвасталась в кухне, когда мы вернулись и встали к плите. Девчонки так прямо завидовали. Ведь он мой букет, почему-то, не кинул никому и держал в своей руке, затянутой в железную перчатку.
Брызла шипела на меня, что я отвлекаю от работы своим хвастовством, а мне было плевать – я вся была в том самом букете, как в его объятиях. Теперь я точно знала, что именно он и есть герой моего романа, мой принц на белом коне. Пусть даже не белым, а серым. Теперь еще ему надо выиграть свой последний бой и тогда он точно завоюет мое сердце.
Грубель, который вернулся весь из себя злой, потому что проиграл пари, поставив не на Белого рыцаря, начал с того, что вдруг наорал на меня, за то, что я много смеюсь и весело порхаю по помещению.
- Учись держать себя в руках! – кричал он, на мое О! когда я молча подняла на него брови. – Кухня не место светской болтовни! Здесь нужно быть строгой и серьезной! Иначе не быть тебе кулинаркой!
Брызла аж, вся расплылась от удовольствия, видя, как Грубер ставит меня на место. Я несколько обиделась и замолчала, искоса поглядывая на второго повара.
- Как будто я виновата, что он проигрался! – фыркала я про себя, стараясь не поlнимать на него своих глаз.
Все тоже притихли и лишь иной раз шептались или перемаргивались. В кухне, в которой всегда было шумно и весело, сейчас было тихо и тяжело. Вспорхнули подавальщицы и тут же сделали удивленные глаза: