— Что еще
расскажете? — сухо спросил он.
— Говорят,
в Ледяных горах можно найти духов любой стихии, — ответил Марко. —
И, победив хотя бы одного, во много раз усилить свой магический
потенциал.
— Это
правда, — архимаг кивнул. — Но Ледяные горы не место для гордыни и
самонадеянности. Именно поэтому мы не берем всех желающих, а
проводим жесткий отбор. Садитесь, молодой человек.
Пока Марко
спускался со сцены, ему хлопали. Он был определенно популярен в
академии. На мой взгляд, даже слишком.
Когда я
сдавала вступительные экзамены, его назначили помогать приемной
комиссии. И своим прозвищем — Снежинка — я была обязана именно ему.
Вряд ли Марко об этом помнил, зато я не забыла.
Для
поступления в академию нужно было продемонстрировать свой базовый
дар — первую пробудившуюся магию. У кого-то это было управление
огнем или потоками воздуха, кто-то умел зачаровывать животных,
кто-то исцелять. А я… я могла превращать воду в снег. И
все.
Ничего
потом с этим снегом делать не могла. Он лежал на столе белыми
комками или таял в руках, не желая ни собираться в форму, ни как-то
еще демонстрировать свое волшебное происхождение. Думаю, меня в
итоге взяли лишь потому, что я подходила под программу поддержки
бедных. Академия получала на таких, как я, деньги из казны, а
потому было выгодно меня зачислить.
— Ее тоже
запиши, — сказал тогда ректор, когда я закончила с демонстрацией
дара, а Марко переспросил:
— Снежинку?
— и, подняв на меня свои невозможно зеленые глаза, уточнил: — Как
тебя зовут?
Помню, мое
горло прихватил спазм, и я не смогла издать ни звука. Чувствовала
себя дурочкой, способной только мычать. Пришлось ректору самому
смотреть в списки.
— Одри
Лайн, — произнес он и махнул мне. — Идите получайте форму, учебники
и ключ от комнаты в общежитии.
— Снежинка,
похоже, отмороженная, — пошутил кто-то за моей спиной.
С тех пор
прозвище и прицепилось.
За
воспоминаниями я не заметила, как место за трибуной заняла Линда де
Миртайн и теперь рассказывала, как подавать заявку.
Нужно было
написать сочинение на тему «зачем мне это надо» и «почему на
практику надо взять именно меня». Лекси слушала с напряженным
вниманием, а я откинулась на спинку кресла.
В моем
случае все было намного проще. Мне это было не надо. Зачем
напрягаться и что-то писать, когда ясно, что на практику возьмут
только благородных? Да и вряд ли я со своим даром пройду хоть одно
испытание. Только выставлю себя на посмешище.