– Конечно, – ответила княжна.
Сани медленно ехали по свежевыпавшему снегу, вокруг стояли мохнатые ели и тонкие, почти прозрачные березы, вдали виднелась замерзшая река. Евдокия в упоении оглядывалась по сторонам, наслаждаясь вниманием жениха, своею ролью невесты и на время позабыв о взволновавшей ее новелле из «Северных цветов».
II
В вас часто любит голова
И часто сердце рассуждает.
Кн. Вяземский
Понять невозможно ее,
Зато не любить невозможно.
Лермонтов
Аглая Ивановна Горина пребывала в смятении. В ее живом воображении, развитом на французских романах, стояла пленительная картина: она, дочь небогатого генерала, провинциальная m-lle Egle – царица петербургского света.
Вся в цветах и бриллиантах, легка и полувоздушна, она, едва касаясь пола, порхает по зеркальному паркету…
Аглая встряхнула кудрявою головкой, желая прогнать наваждение, и тут же ей представилась другая картина: маленький домик в Петербурге, небогато обставленная гостиная, а в креслах перед камином сидит она, в чепце и скромном платье, и рядом Миша с гитарой, поющий чувствительный романс. «Миша любит меня, – сама себя убеждала девушка, – моего приданого и его средств хватит, чтобы устроиться в столице, а со временем…со временем он станет получать, возможно, неплохое жалованье, и мы сможем выезжать». Но тут Egle представились презрительные взгляды петербургских дам и разрушили ее робкие надежды.
«А если я отдам руку Роману Платоновичу, который вот-вот ее попросит,– продолжала размышлять генеральская дочь, – то никогда не узнаю бедной жизни и презрения, а все удовольствия света станут для меня обыденными…и воля родителей будет исполнена. А как же любовь? Нет, Орлова я никогда не смогу полюбить», – грустно подумала Аглая и в очередной раз вернулась к тому, с чего начала.
Стук копыт и звук подъезжавших саней привлек барышню к окну. И когда она увидела князя Михаила Озерова, подходившего к дверям ее дома вслед за своим другом поручиком Мирским, все сомнения минувших суток, казалось, оставили Egle – выбор ее уверенно склонялся в сторону Мишеля.
Генерал встречал гостей:
– Милости просим, голубчики Михаил Николаич, Алексей Григорьич.
Молодые люди привычно расположились в гостиной. Они часто бывали у Ивана Ивановича и всегда хорошо принимались генеральской семьей.
Сам генерал расположился в вольтеровских креслах и велел принести чаю и чего-нибудь покрепче. За небольшим столиком сидела его супруга, приглашая молодых людей за бостон.