Только вот недаром же говориться, что человек предполагает, а Господь располагает? Так чему удивляться, что Господь и в моем случае поступил по-своему?
Впрочем, если честно, то я и не жалею: прожить еще одну жизнь да в молодом здоровом теле, да в другом, не похожем на прежний, мире, да с сохранившейся памятью, на мой взгляд — это не просто благо, а класс, как здорово! А Миша подождет. Там где он теперь находится, время — понятие относительное...
2. Глава 1. Внедрение прошло успешно, перехожу к следующему этапу...
- Проходите пожалуйста! Вот тут она, - донесся до моих ушей довольно приятный мужской голос, а по глазам, довольно болезненно, резануло ярким светом.
Оказалось, что подошедший к моей кровати мужчина, одновременно со своими словами, резко отдернул полог, который со всех сторон загораживал мою постель. И нет, на самом деле, свет в комнате был не такой уж и яркий, просто мое тело долго пробыло с закрытыми глазами. А может это от того, что оно вообще только-только материализовалось из пустоты, чтобы вовремя успеть подменить мою умершую предшественницу? Воскрешение при свидетелях в добавок к сильно изменившемуся характеру, вероятно показалось Господу излишним? Зря, наверное, ведь на него можно было бы списать все что угодно! На воскрешение имею ввиду, не на Господа, хотя-я...
Впрочем, Всевышнему, как водится, виднее. Как здесь относятся к ожившим чудесным образом, память реципиента подсказать мне не могла, ибо в принципе не могла помочь в тех случаях, с которыми не сталкивалась предшественница. А воскрешение без помощи реанимации, хоть в каком мире — случай уникальный! Да и повышенное внимание к моей особе, совершенно неуместно: мне работать надо, миссию выполнять, а не служить объектом изучения для какого-нибудь одержимого ученого!
Пока все эти соображения толпились в моей черепной коробке, а лицо рефлекторно морщилось и моргало, в попытке справиться с хлынувшими из глаз слезами, надо мной склонилось два озабоченных лица: аристократически бледное и тщательно выбритое, и со здоровым румянцем над небольшой окладистой бородкой.
- Вот! Применял фамильный артефакт, который до этого случая вполне справлялся, но сейчас почему-то совершенно не дает эффекта, - сообщил бритый.
«Угу, как понимаю, это дядюшка-опекун! Тот самый, хитропопый мэн, который уже договорился с кем-то из местных шишек о «передаче прав» на племянницу его сыну!» - сориентировалась больше по словам, чем узнала, поскольку сквозь слезы изображение поступало нечетко и приходилось больше полагаться на логику, чем на зрение и память предшественницы. В ушах, к слову, тоже стоял какой-то шум, как от сильного прилива крови, а ведь мой, вновь созданный организм, вроде бы должен более лояльно относиться к условиям этого мира?