Тот, кто хотел от меня избавиться,
сейчас, возможно, ждал возвращения наёмника с хорошими новостями, и
у меня была возможность использовать это время, чтобы добраться до
Ясны. Нужно было спешить.
Я подошёл к незваному гостю, вытащил
из его руки кинжал, отложил в сторону. Перевернул тело, рассмотрел
лицо. Оно было мне не знакомо. На всякий случай проверил пульс. Он
не прощупывался. Не удивительно — ударил я хорошо.
Промелькнула мысль: а может, стоило
допросить? Но её я отогнал. Чтобы допросить, нужно было сначала
обезвредить. А где гарантия, что у меня бы получилось? А если бы
даже и получилось, то каковы шансы, что бесшумно? Вполне могла
завязаться драка со всеми вытекающими. В том числе и с прибытием
охраны или заказчика. Ненужный риск.
Да и вообще, хорошо думать задним
умом. В момент покушения было не до того. Я убил нападавшего,
вообще не раздумывая — на рефлексе, следуя чувству самосохранения.
Что сделано, то сделано.
Так как часов в опочивальне не
имелось, я выглянул в окно. Заря ещё не начала проявляться, значит,
было часа три. Плюс-минус. Я уложил наёмника в кровати так, словно
он спит, укрыл его одеялом, чтобы казалось, будто это я, взял меч и
осторожно покинул комнату. В коридоре никого не было. Совсем
тусклые светильники его едва освещали, и я пошёл чуть ли не на
ощупь.
Направился в сторону лестницы,
добрался до неё, глянул вниз — никого. Даже охраны. Видимо, она вся
снаружи. Спустился. Прислушался. Откуда-то сбоку слева, из узкого
коридора, доносились едва слышные звуки. Пошёл на них.
Коридор оказался довольно длинным и
окончился дверью. Она была слегка приоткрыта, из щели бил яркий
свет и доносились глухие звуки — удары, скрипы, шорканье. И ещё в
нос мне ударил сильный запах дрожжей. Похоже, за дверью находился
стряпенная, и там кто-то месил тесто, чтобы утром поставить на стол
своим господам свежий хлеб.
Я осторожно приоткрыл дверь шире и
заглянул внутрь. Угадал — стряпенная. Просторное помещение с
большой русской печью в углу. У окна стоял широкий стол, на котором
была рассыпана. У стола — девушка в белой рубахе и переднике,
рукава закатаны, руки в тесте по локоть. Хлебница, так здесь
называли, тех, кто выпекает хлеб, была полностью погружена в свою
работу, поэтому даже не заметила, как я вошёл. Я же быстро
подскочил к ней и, одной рукой прикрыв ей рот, другой прижал к
себе.