Он ест неторопливо, но с жадностью.
Голодный.
Она что, его не покормила?
От мужа пахнет свежестью, он действительно принимал душ. Глеб жует с гримасой жестокости на лице. Его что-то злит. Раздражает. Все надоело.
Это я его бешу?
Он такой из-за меня?
Нужно сказать: я все знаю, Глеб, она сегодня звонила. Но смотрю в лицо и не могу. Меня сковывает страх. И, наверное, дело не только в том, что он может психануть, ударить кулаком по столу. Я боюсь увидеть безразличие в глазах. Услышать знакомое: «И что?».
У меня любовница, Ева. И что?
Это не твое собачье дело. Занимайся домом. Мной. Моим ужином. Не суй свой нос, куда не просят.
Доест ужин, и уйдет в спальню, пока я буду сидеть здесь, и пытаться собрать себя по частям.
Пока обвинения не прозвучали, этого еще как бы нет. Я могу верить, что та женщина меня обманула.
Больше всего я боюсь, что он не станет оправдываться. А оставит с этим фактом наедине.
Ты примешь все, что я сделаю, Ева.
Потому что у тебя нет другого выбора.
И мне плевать на твои чувства.
Судьба решает все за меня, когда Глеб отрезает очередной кусок ростбифа и серебряный нож скрипит по тарелке. Я вздрагиваю, и непроизвольно включаю запись. Палец сам нажал.
– Ждешь мужа? А он со мной. Только что был в постели и сейчас принимает душ, Ева…
Я просто смотрю на него.
Просто смотрю и молчу, пока глаза наполняются слезами.
Глеб перестает жевать.
Я так пугаюсь взгляда, что выключаю автоответчик. Она даже не договорила до своих угроз о том, как меня вышвырнут. Я выключаю и просто смотрю на мужа, дорогого мужа, со всеми недостатками которого я мирилась, которого любила всей душой.
– Кто она? – шепчу я, набравшись смелости. – Кто, Глеб?
Даже не спрашиваю, правда ли это.
Я вижу это в его глазах.
Кто она?
Почему-то этот вопрос заполняет меня целиком. Я боюсь, что знаю ответ: та женщина, которой он хотел купить букет, но пригласил меня на свидание.
Слишком много ненависти и непрожитого яда было в голосе.
Это давняя любовница, которую я потеснила.
И к которой он вернулся спустя время.
А может и сразу.
Мы с Глебом вместе два года.
Раньше я думала, этого достаточно, чтобы определиться с чувствами. Я влюбилась в него почти сразу, в первый же месяц отношений, искренне и пламенно, как кошка.
Для него все могло быть совсем иначе.
После беременности у нас не было интима. Только такой, чтобы не повредить малышу. Скоро и это сошло на нет, когда я стала чувствовать себя хуже. Меня мутило, часто кружилась голова, была слабость. Я не вылезала от докторов. Глеб не настаивал, я думала, он понимает и принимает мое состояние, заботится о нас, но… Он мог просто вернуться к ней.