– Вы уже готовы? – спросил отец того, что сидел на козлах.
– Да, как я и сказал, выезжаем немедленно. Нельзя терять ни минуты, – здоровяк кивнул в сторону мальчика. Мол, давайте уже заканчивайте с принесением извинений, да мы поедем.
– Анна, милая, ничего не хочешь сказать нашему гостю? – обратился ко мне родитель девочки, слегка подталкивая к парню.
– Я…– начала я и удивилась тому, как тихо звучал сейчас мой голос. Мальчишка же, едва услышав его, заметно напрягся, и как-то нахохлился. – Мне очень жаль. Я не специально. Примите мои глубочайшие извинения, господин…Ой, отец, а как его зовут? – спохватилась я.
– Принято, Харлок. Но знай, ноги моей больше в твоём доме не будет! – мальчик сказал это не мне, а отцу Анны. Будто я тут была просто так, для проформы. Или будто мой родитель уступал этому мелкому зазнайке по статусу.
– Да кто ты такой, что позволяешь себе так обращаться к моему отцу? – не удержалась я. Любопытство так и точило, хотелось поскорее узнать, что же это за малец такой, что великовозрастные дяди из-за него по ночам в библиотеках шушукаются.
И это возымело эффект. Мальчик резко развернулся и посмотрел прямо на меня. С вызовом, но не зло, а раздосадованно. И тут же в очередной раз залился краской.
Надо отдать должное, выдержка у него была лучше моей, так как я и сама засмущалась, вспомнив произошедшее. Но он не убежал и не увильнул от ответа. Гордо вскинув голову, позволил наконец себя рассмотреть. Тёмные чуть удлиннённые ещё мокрые после принятия водных процедур волосы, крупные брови вразлёт, большие выразительные глаза такого же цвета, как и у его спутника, прямой нос и чётко очерченные пухлые губы. Мальчик был очень хорошеньким, а если учесть то, как симпатично смотрелся румянец на его щеках, можно было бы и залюбоваться.
– Я – диал. Это всё, что тебе нужно знать, урождённая Харлок. Об остальном молчи, иначе я тебя найду и…
– И что? – не смогла не съязвить.
– Нам пора, – сидевший на козлах здоровяк лихо схватил мальчика за шиворот и аккуратно усадил в повозку. Тот протестовать не стал, только обхватил ноги руками и надулся, как мышь на крупу.
Когда лошадь зацокала по выложенной камнем дорожке нашего сада, я услышала:
– Ничего. Потому что мы больше никогда не увидимся, урождённая Харлок. Никогда! – последнее было сказано уверенно и чётко и что-то смутно мне напомнило, но я не поняла, что именно. Стало легче. Хорошо, что Анне больше не придётся встречаться с этим парнем. Не хотелось снова вспоминать о случившемся.