– О, Пресветлые! Как тебе не стыдно? Ведёшь себя, как простолюдинка. Анна, прости её, пожалуйста, – забегала вокруг меня та, что помладше.
– Ни капельки! И скажи мне, Астрочка, чем мы от этих самых простолюдинов отличаемся? Столько лет жили впроголодь и экономили каждую монету. Успели позабыть, каково это, когда в имении есть слуги. Драили всё сами, готовили сами, даже одежду сами чинили! А тут вдруг Анне такая удача выпала. Сам правитель выбрал её в жёны. Так надо держаться за это место руками и ногами. Арчи, конечно, старается, но не будет же он нас до старости обеспечивать? – доводы старшей из брюнеток не были лишены смысла.
– Астра, Амелия, пожалуйста, не ссорьтесь, – узнав их имена, я могла обращаться к “сёстрам” более уверенно. – Всё будет хорошо.
“Ведь будет же? Что там было в романе? Почему я ничего не помню?” – паниковал мой внутренний голос.
– Послушай, раз ты до сих пор…кхм…девица, – начала та, что понаглее, – то может, воспользуешься этим и попросишь Пресветлых сделать так, чтобы твои сёстры не голодали больше? Правилами запрещено вымаливать чего-либо для себя, но для других-то можно. Мы же не чужие люди. Разве нет? – Амелия состроила такую жалостливую мордашку, что я чуть не прыснула со смеху. Уж очень резкой оказалась перемена.
– Нет! Нельзя! – воспротивилась младшая из сестёр. – Возможность попросить что-то у Богов дана нам не просто так. Нужно подходить к этому очень ответственно. Твои помыслы корыстны, вот ты и придумываешь всякое. Только чистая и телом, и душой дочь диала может прийти в храм и вознести молитву…
– Да ладно тебе, нюня! Сразу видно, что жизнь впроголодь тебе была по нраву. Снова хочешь драить полы? Или может думаешь, что безумный Ториан наконец-то снизойдет до тела нашей сестрёнки? Ой…– девушка побледнела и уставилась в одну точку. Куда-то за моей спиной. И судя по тому, как ахнула её сестра, ничего хорошего там не было.
Я медленно повернулась и увидела стоящего в дверном проёме правителя. Выражение лица у него было такое, будто он размышлял: посадить девушку на кол или удушить собственными руками – и оба варианта настолько ему понравились, что он никак не мог определиться. Желваки ходуном ходят, глаза прищурены. Ох, не к добру это.
– Пошли вон, – наконец выдавил он из себя, а я заметила, что купаки у него сжаты настолько, что аж костяшки побелели. – Иначе казню, обеих. И не посмотрю, что вы сёстры Её Величества.