Ходкевич хмыкнул про себя, собственноручно разливая принесённое
вино по кубкам. Так иезуиты и оставили без должного контроля
предстоящие переговоры между королём и обиженным на него
гетманом.
— А что тут обсуждать, пан канцлер? Вы же о моём участии в
походе на Московию приехали договариваться? Так это без меня. У
короля Жолкевский есть. Вот пусть он войском и командует. А мне вон
замок достроить нужно!
— Пан Станислав возглавит королевское войско, что нанесёт удар
по Смоленску, — сделал глоток из кубка Гембицкий. — Но сейм выделил
средства и на набор второй армии. Здесь, в Литве. Все хотят
наказать московитов за их коварство.
— Знаю, — небрежно отмахнулся Ходкевич. — О том, что
Годунов нас со шведами стравил, сейчас по всем кабакам говорят.
Только это не повод заключать перемирие с почти поверженным врагом.
Ещё немного, и мы бы сбросили шведов в море, присоединив Эстляндию
к Литовскому княжеству! Да и Рига бы потеряла статус
вольного города. Так нет же! Вы договариваетесь со шведским королём
у меня за спиной и возвращаете ему всё, что я с таким трудом
завоевал! Московия могла подождать.
— Московия не может ждать, сын мой, — покачал головой отец Барч.
— Мы должны напасть на неё именно сейчас, пока шляхта единодушна в
своём негодовании на коварство восточных варваров. Упустим время,
это негодование уляжется и момент будет упущен.
— Он уже упущен, — покачал головой гетман. — В поход на
московитов нужно было идти в прошлом году, до захвата Годуновым
Москвы и разгрома Ружинского.
— Ты просто не знаешь всех обстоятельств, пан Ян, — хмыкнул
иезуит. — Положение Годунова ещё никогда не было столь
отчаянным.
— Царю придётся отбивать сразу три удара с Юга, — продолжил
вместо отца Барча хелминский епископ. — Из Крыма, в ответ на призыв
Шуйских, собирается в большой поход царевич Джанибек.
— Шуйских? — удивился гетман. — Разве из них кто-то ещё жив?
— Один из братьев жив, но его отправили в Сибирь. Но дело не в
нём. Жена Василия Шуйского беременна и к лету должна родить
царевича.
— Дела, — протянул хозяин. — И её до сих пор не удавили?
— Царь Фёдор проявляет небывалое мягкосердечие, — в голосе
отец Барча проскользнули укоризненные нотки. Чувствовалось, что
иезуита такое поведение удивляет и даже слегка расстраивает. — Тем
хуже для него. Мне доложили, что среди бояр в пользу младенца
зрее