— Сколько?
— Четыре.
— Это слишком много. Раньше заказывать надо было. К празднику все наперечет.
— Мне только одну заговоренную. А три — простые. Я обещала Камулу и Хлебодарной на Ключеводском вокзале. Еще две — для «Сидящих». Там Хлебодарной хотелось бы заговоренную поставить.
— Хм. Как ты к ним пробралась?
— По службе, дед Савва.
Дед почесал бороду, повернулся, ушел во внутреннюю дверь и долго не возвращался. Дарина от нечего делать изучила знакомые образцы работ в стеклянных витринах — выставку, не менявшуюся годами. Здесь были настоящие шедевры из разноцветного воска: виноградная лоза, объеденная толстыми божьими коровками, с засохшей гроздью и пробивающимися почками, прихваченные морозом цветы и ягоды, черепашка с семью свечками на панцире — в детстве Дарине казалось, что она вот-вот поползет — яркий тропический попугай, удерживающий фитиль в клюве, веточка красной смородины, на которую присела крупная желтая бабочка. Безукоризненно проработанные детали и подобранные цвета заставляли забыть о том, что это свечи. Свечи, при отливке которых читались шакальи наговоры.
Дед вынес из подсобки маленький фанерный чемоданчик. Открыл, демонстрируя сокровища, с которым согласился расстаться. На такую щедрость Дарина даже в самых смелых мыслях не рассчитывала. Гроздь сочного темного винограда с пожелтевшим листом. Гроздь белого, медового, с оранжевыми подпалинами на ягодах. На черенках, возле фитилей, сидели жирные серые слизняки — сосредоточия бед, подлежащих изгнанию.
— Белый виноград — Сидящей, — велел Савватий. — Черный — на вокзал. Шишки для Камула одинаковые, можешь перепутать.
Из стружки, наполнявшей отделения чемоданчика, выглядывали связки восковых шишек с россыпью ягод боярышника и можжевельника.
Пока Савватий упаковывал свечи, любовно пересыпая их мягкой древесной стружкой и укутывая пупырчатым полиэтиленом, Дарина достала из сумки кошелек и вынула ворох крупных купюр — чуть больше своей месячной зарплаты. Она подсунула их под счеты — самые настоящие счеты с косточками на прутьях — и услышала ворчливое:
— Слишком много.
— Нормально, дед Савва. Пару простых свечек кому-нибудь за мое здоровье отдайте.
— Как себя чувствуешь? — спросил дед, защелкивая застежки чемоданчика.
— Ничего не болит. Ничего не хочется, — быстро отрапортовала Дарина. — Жениха не завела, плодиться и размножаться не собираюсь.