Я понесла к ручью изгвазданные в земле и грязи, котлы и уцелевшую посуду. И там увидела Гошика во вселенской печали. Вид его был подозрительно не весел, а поникшее тельце и опущенный нос свидетельствовали о грандиозном масштабе постигшего его горя.
- Что случилось, Гошик? – Ласково спросила я его, погладив по голове и почесав за ухом. Да, правил обращения с енотами я не знала, и трепала его, как обычного щенка. И, через раз он не возражал, а в остальное время скидывал ладонь, обзывал глупой женщиной и отрицал свою связь с животным миром.
- Это я во всём виноват! Думал, отпустило, наконец, когда тебя нашёл. Ведь ни разу! Понимаешь? – Он поднял на меня, полные слёз, глаза. Крупные капли скатились вниз по мокрой шерсти и затерялись в траве.
Я категорически ничего не понимала. В чем он виноват? В том, что охрана уснула? Енот же продолжил свои стенания, схватив лапками собственные уши, он начал тянуть их в разные стороны, словно пытаясь оторвать сию же секунду. Освободила шерстяные треугольники из цепких лапок, снова погладив его по голове, но он ею мотнул, ударив себя лапой по морде. И ещё раз. Пока я не остановила это самоистязание.
- Я с лагерем это сотворил! То есть не я! – Он на секунду замер, и продолжил гундосить с забитым мокрым носом. – Вернее это я, но как бы и не я!
- Совсем запуталась. – Ответила ему, стараясь ничем не навлечь на себя гнев. – Расскажи, пожалуйста, подробнее.
- Это звериная сущность виновата. – Он сжался весь, пытаясь, видимо, слиться от признания с травой. – Днем, когда я бодрствую, она спит, а ночью, когда я над ней не властен, вытворяет всё, что ей вздумается. Вон, какой погром учинила в лагере!
Теперь все встало на свои места. На нас не нападали и мужчины, что уснули огребут проблем зря. Хотя нет, не зря. Если они позволили себе уснуть, да ещё так крепко, о какой защите каравана может идти речь?
- Не переживай. Я видела остатки еды, их хватит до приезда в Фальвеллу. – Я, как могла, пыталась его сейчас успокоить. – Если ты лунатишь, значит перед сном буду привязывать тебя к себе.
- Если только цепью пристегнешь. – Всхлипывая и немного успокоившись, ответил он. – Он верёвки перегрызёт. И снова нагадит вокруг.
- Не волнуйся. Умывайся давай и хорошенько нос промой, чтобы соплям на весь лагерь не сверкать.– Я перевела тему, стараясь отвлечь его от тяжких дум. - А то ещё подумают, что ты заболел, и выставят нас.