Он рассмеялся, и этот странный расслабленный смех помог Инге очнуться – она отшатнулась от мужа и громко сказала:
– Телефон. Вызов скорой помощи.
Бригада прибыла к доктору Кольцову через полторы минуты: к этому времени он сел на диване и сонно замурлыкал какую-то песню. Инга смотрела на двух крепышей в белых костюмах с анализаторами в руках и с искренним ужасом думала: хоть бы это был инсульт. Хоть бы это был просто инсульт, его можно исправить в пару уколов.
А вдруг это… нет, нет, об этом даже думать невозможно, но вдруг это вино? Андрей где-то нашел вина и напился – Инга никогда не пила вина, но читала о нем и примерно представляла его свойства и действие. За употребление спиртного в Гармонии можно было схлопотать срок, но все-таки…
– Доктор, что это у вас? Лекарство? – спросил один из крепышей, осторожно вынимая склянку из руки Андрея. Тот снова рассмеялся и откинулся на спинку дивана с таким видом, что Инга окончательно поняла: это не болезнь и не вино, это конец.
– Это не лекарство, – хмуро ответил второй врач, коснувшись до склянки анализатором. – Это какое-то химическое вещество.
Врачи испуганно посмотрели на Андрея – они тоже не знали, что сейчас делать. А Андрей вдруг перестал улыбаться и совершенно серьезным тоном произнес:
– Друзья мои, я создал настоящую бомбу под нашу Гармонию. Хотите причаститься?
***
Все произошло очень быстро. Андрей даже и предположить не мог, что его дальнейшая судьба будет решена настолько стремительно и настолько цинично.
Судебных заседаний в отдельных залах не проводили уже лет четыреста – как раз с момента наступления эры Гармонии, когда преступность исчезла по определению: так, редкие эпизоды, которые неизбежны даже в просвещенное время. Отдельная комнатка в местном отделении жандармерии и минимум присутствующих – судья, адвокат и прокурор, подсудимого в магнитных наручниках и механического секретаря в расчет можно было уже не брать.
Собственно, для Андрея вариантов развития событий было всего два – исправительные работы в колониях или Туннель. Колония на Зейдне считалась очень мягким приговором, несмотря на то что смертность среди выкупавших жизнь трудом во имя Гармонии составляла ни много ни мало семьдесят пять процентов, так что в принципе можно было и уцелеть. Шансы оставались. А вот если Высокий суд впаяет вам больше пяти лет общего режима на иридиевых шахтах Кейварена, то на чудо возвращения домой можете даже не рассчитывать. Люди гибли там от лучевой болезни через месяц максимум.