Потом Андрей вынул откуда-то толстую сверкающую иглу, быстро вставил в нее белую нитку и, побрызгав на рану Нессы уже из другой бутылки, принялся шить.
Боль была такая, что Несса с трудом сдерживала вопль: закусила губу, молчала – не приведи Заступник, на ее крики сбегутся жители Кучек, тогда и ей, и Андрею не поздоровится. Юродивый аккуратно сшивал рану какими-то странными стежками, и от удивления и страха Несса и слова вымолвить не могла.
Кажется, прошла целая вечность. Наконец, Андрей завязал последний узелок и одобрительно произнес:
– А ты молодец. Хорошо держишься.
И вот тогда Нессу прорвало. Слова полились из нее, словно сор из мешка.
– А ты кто? Вот только не говори, что ты юродивый, я теперь вижу, что ты совсем не дурачок. Ты колдун, да? Великий лекарник?
Она еще никому и никогда не задавала столько вопросов сразу. Андрей убрал иголку – Несса еще подумала, что он держит ее как величайшую драгоценность, как младенца – и в его глазах снова появилась ласковая пустота, словно он вспомнил, кем был на самом деле: блаженным, дурачком, который не знает элементарных вещей.
Это было похоже на маску. Андрей на мгновение приподнял ее, показав настоящего себя, а потом вернул на место.
– Да какой я тебе великий лекарник, – смущенно пробормотал он, и Несса откликнулась, завороженно глядя на своего спасителя:
– Я же знаю, кто ты. Ты Бората, великий лекарник!
Вот она, правда! А они-то, дураки, столько лет жили рядом и ничего не поняли! Андрей нахмурился, словно сказанное Нессой что-то озарило в его памяти.
– Бората? – переспросил он. Несса кивнула.
– Конечно! А ты не помнишь? Ты ведь в столице жил, лечил самого государя! А потом тебя оклеветали, позавидовали тебе. Ну это же все знают!
Андрей посмотрел на Нессу так, словно она говорила невероятные по глубине глупости – но ее уже было не остановить. Сказка, которую когда-то рассказывала мать, вдруг ожила, поднялась перед ней во весь рост.
– И тебя схватили и привезли в тюрьму, – Несса стала говорить медленно, чтобы Андрей смог все вспомнить. – Но там ты стал горячо молиться Заступнику, и тогда кандалы упали, а сам ты перенесся на много-много лиг от темницы. Но забыл все, что знал до этого, и перестал быть лекарником. Ты совсем ничего не помнишь, да?
Андрей вздохнул. Улыбнулся – и улыбка была очень светлой. “Все-то он помнит, – подумала Несса, – но не хочет говорить правду. Может, и правильно делает. Пусть живет дурачком – но все-таки живет”.