Какая же девочка, с-сука… Правда, обламывает, что совсем неопытная.
Мы вошли в дом. В гостиной сидел персонал: пара служанок и вроде бы повар, судя по скучному черному кителю. Официанты и нанятые на свадьбу работнички разбежались от шумихи как крысы. А эти, самые преданные и верные, сидели как мыши и ждали свою хозяйку.
— Все хорошо, — кивнула им Света, и мы пошли дальше.
— Ты фанатик искусства? — я оглядел завешенный картинами коридор.
Тут чего только не было: портреты, овощи, лодка в море, какое-то ассорти из красок и причудливых форм. Сплетались руки, ноги, создавалось впечатление, что росло это все из *опы. Но в слух я эту мысль не озвучил — это же, мать его, искусство, куда мне до него?
— Это мои. С учебы.
Оу…
— Ты рисуешь, Света? Я правильно тебя понял?
Она остановилась у картины с веткой розовой сирени и посмотрела на меня.
— Олег, стой! — закричала вместо ответа, и в этот момент меня настиг подлый удар.
— Ну и мразота же ты, — скривился я, схватившись за затылок, и обернулся. — Бьешь как бабенка, еще и исподтишка.
— Отошел от нее! Быстро! — парнишка лет двадцати семи держал пистолет и целился в меня. По ходу, им же он меня и треснул. Вот сука!
— Олег, подожди. Он со мной. Все. Нормально, — Света выставила ладошки перед собой, как будто успокаивала взбесившееся животное.
— Да, Олежек, погодь. А то оклематься не успел, а уже схватился за пушку. Башка твоя как? Я старался быть с тобой нежным, — я улыбнулся во все свои тридцать два, вспоминая, как оглушил этого охранника самым первым. И, между прочим, он был самым стойким! Хвалю, молодчина, хоть и бьет все равно, как бабенка!
— Светлана? — он все так же держал меня на мушке. — Где Владимир?
— Он уехал, Олег. Ты свободен. Если что, я позову тебя.
Олененок разговаривала с ним очень спокойно, не делая резких движений. Но парнишка и не думал валить, он стоял и недоверчиво посматривал в мою сторону.
— Глеб, поднимайся наверх. Моя комната справа. Я сейчас приду к тебе.
Парень опустил ствол, но посмотрел на нее так, как будто услышал «Я сейчас приду с тобой трахаться». Догадливый малый, ничего не скажешь. И я вновь оскалился, думая про себя: «Завидуй-ка молча!»
— Выдохни, Олежек. Ты же слышал, у меня вип-приглашение.
Оставив их наедине, я поднялся на второй этаж. Вошел в комнату малышки и обомлел.