Улыбка на его лице меркнет постепенно, но явно не потому, что его задели мои слова. Тут что-то другое.
- А ты изменилась. - Теперь его взгляд серьезен, а уголки губ тронула холодная улыбка.
О том, что у меня был отличный учитель и жизнь заставила, я бы могла распинаться много и долго, но так только жалкой и предсказуемой буду выглядеть.
Как будто слишком много значения придаю присутствию Сафронова в своей жизни.
- Рома, чемодан! - Напоминаю раздраженно и у него аж глаз дергается.
Нет, друг, в ностальгию я с тобой не ударюсь.
И по выражению его лица вижу, как мои нетерпеливые слова бьют по его самолюбию.
О том, что, оказывается, мне больно до скрежета видеть тебя, я буду плакаться в одиночестве, но перед тобой даже вида не подам.
Парень с места срывается, а я суматошно пытаюсь вычислить свободное такси.
Но это сложно даже для четырех утра.
- Девушка... - Ко мне идут старенький мужичок, но я договорить ему не даю:
- Да. - Неистово киваю. - Мне в центр. Подвезете?
Ушлый таксист видит мою отчаяние и спешку, поэтому мигом ориентируется в ситуации.
- Шесть тысяч.
- Да. - Я бы на любую сумму согласилась.
Рома с моим чемоданом появляется, когда я уже сажусь в желтую машину с шашечками.
- Не понял. - Его пронзающий взгляд действует устрашающе, но на много хуже сейчас пойти на попятную.
- Вещи в багажник положи.
- Лиза! - Это вместо ругательств и угроз. Но по одному тону уже все понятно.
- Я скажу Руслану, что ты меня встретил и подвез. Можешь не переживать, что тебе влетит от босса.
- Брата. - Не моргая поправляет меня.
- Что? - Сглатываю. И, скорее всего, он не имеет в виду то, что мне послышалось.
- Руслан мой брат.
Облизываю пересохшие губы и понимаю, что тело начинает пробивать крупная дрожь.
Хорошо, что я уже сижу, а иначе стекла бы вниз как бесхребетная.
- Ой, а что это, он не сказал?! - Видя мой шок, Роман начинает наигранно издеваться.
Он пронзает испепеляющим взглядом, но при этом натягивает на лицо улыбку.
- Руслан - мой брат, Лиза! Какие, интересно, между вами отношения, что ты не знаешь даже этого?!
Повисает напряженная тишина. А из шумного международного аэропорта как будто все люди исчезают. Остаюсь я и Сафронов.
И я понимаю, что с каждой секундой сжимаюсь в комочек, желая тоже оказаться как можно дальше отсюда.
В висках пульсирует от боли.