– Что за ведьма на входе? – поинтересовался у новой знакомой, нагло притягивая ее за талию.
Вообще-то, мне было немного жутковато находиться здесь, но естественно, как благородный воин, я ни в жизнь бы в этом не признался. Посему успокаивал себя близостью абсолютно невозмутимой человечки.
– Консьерж, – выдала она какую-то тарабарщину.
Мой уставший и перегруженный новыми знаниями этого мира мозг выдал наиболее подходящее для восприятия определение.
– Привратница, что ли? – уточнил я.
– Ну, типа того. За порядком следит и все такое.
Дамочка, кстати, не спешила отстраняться, может, мои эльфийские чары возвращаются? Впрочем, следующие ее слова заставили больше увериться в волшебстве зловредного напитка, нежели в собственной неотразимости:
– Мы дома, и я настойчиво советую тебе посетить ванную. – Она снова захихикала. – Кто бы ты ни был – эльф ли, принц или еще какое чудо, пока ты больше на бомжа похож, не самого захудалого, но все же.
Кто такой бомж, я не знал, но сравнение показалось обидным. Молча проследовал в указанном направлении осваивать иномирную ванную. Через несколько томительных минут, когда я разрывался между омерзением к собственному облику и желанием узнать, как все-таки работает эта треклятая система подачи воды, я таки решился позвать человечку. Она материализовалось весьма быстро и ловко настроила нужную температуру, попутно объясняя, что к чему. После вдруг застеснялась и смущенно потупила взгляд. Я не понял, что такого она усмотрела, но осторожно поинтересовался. На что получил неоднозначный ответ:
– Ты странный. Выглядишь как обычный мужик, разговариваешь как киношный извращенец, а ведешь себя как трехлетний ребенок, который не знает, как включить душ. И при всем при этом умудряешься смотреть на меня, как принц Уэльский.
Опять она про принцев! Меня передернуло: дались они ей, сказал же, ловить там нечего. В чем меня обвинили, тоже не совсем понял, но интуитивно догадался, что надо добавить обаяния и псевдорастерянности.
– Я ведь даже не знаю, как тебя зовут, моя спасительница. – Ай да я, ай да льстивый сын.
– Вероника, – последовал короткий ответ.
Она облизнула губы – детка почти моя. Несмотря на паршивое тело, я еще чего-то стою.
– Можно Ника.
– Ника, – выдохнул ей на ушко, притягивая к себе поближе.
Не то чтобы я прямо уж положил глаз на человечку, это было бы просто смешно, но определенный интерес и совершенно конкретные цели преследовал. Мне совсем не улыбалось оказаться на улице в чужом мире, а посему на что только не пойдешь.