Короче!
— Налегайте-налегайте, —
порекомендовал я и запил пиццу винишком.
Нерелло Маскалеза — ещё одна
исключительно Сицилийская фишка. Сорт винограда, который может
прижиться только на высоко… э-э-э… высоко-вулканье. Растёт он на
склонах Этны, короче говоря, и нигде более в мире, — явно не ищет
лёгких путей.
Строить из себя эстета и говорить,
что уловил в букете минералы и вулканический дымок не буду. Но всё
равно вкусно! И вообще, по мне везде и всюду нужно трепать именно
местные продукты. А ещё ходить в пиццерию за пиццей и в сушильню за
суши, а никак не наоборот.
— Вкусненько, — прокомментировала
Маргарита Витальевна вино. — Надо будет с собой пару бутылочек
взять.
На совет племени дед Джордано нас не
пригласил, и потому всей нашей русскоязычной делегацией мы
отправились напоследок покутить. Тем более, что семья платит, —
затею с хлопком дон оценил по заслугам. Так что сидели мы сейчас на
летней веранде кафе где-то в историческом центре Палермо. Напротив
зелёного сквера с пальмами, в тени трёхэтажного старинного
здания.
Правда, летней верандой это назвать
крайне сложно. Тесно, блин. Две скамьи без спинки друг напротив
друга и узенький стол. Причём всё это в парковочном кармане, —
считай, что на проезжей части. Так что сидящие спиной к парку
рисковали получить по хребтине зеркальцем от проезжающего мимо
автомобиля. Да и прохожим приходилось вылезать на дорогу, чтобы нас
обойти, но…
Вообще-то хрен с ним. Я пришёл сюда
за аутентичностью, и я получаю её сполна. Пицца, вино, пальмы,
конные экипажи с каретами под старину, тихая музыка, громкие
итальянцы. Кайф.
— Как пут-то мне ф стакан нассали, —
нахмурился Ваня Таранов, разглядывая на свет бокал с сицилийским
лагером. — Ушасно. Просто фосмутительно.
Затем отодвинул от себя пиво, поднял
руку, дождался официанта и заказал себе другой сорт. Уже четвёртый.
Первый по его авторитетному мнению был со вкусом помойной крысы,
второй: «как если пы понетельник был пифом», а в третий ему дескать
нассали. И пора бы уже, наверное, сделать выводы, но жизнь его так
ничему и не научила.
— Закажи уже себе вина.
— Эт-то профессиональный интерес, —
отрезал Таранов. — Насмотренность есть тщасть моей рапоты…
— Слушайте, — подал голос боцман
Петя, который до сих пор задумчиво жевал сфинчоне. — А о чём они
там вообще думают? Чего там решать? Всё же очевидно!