Теперь мне бы хватило одеял и подушек на всю жизнь. Они горой возвышались у изголовья. Напротив стоял секретер белоснежный секретер с позолоченными ручками. Ноги утопали в мягком ковре, и я в первый раз захотела снять обувь.
— Так, вам нравится, Варя? — решилась уточнить Клара. — Его Темнейшество лично все проверил.
— Нравится, да, — погладила я туалетный столик с зеркалом. — А чего это он ко мне резко подобрел? Признавайтесь, какой яд подольют мне этой ночью? Или Эдмунд Дарк сам явится меня придушить?
Будем честны, я же его дражайшую матушку обидела. В этом случае меня вряд ли ожидало что-то хорошее.
— Нет, Варя, нет, — хором охнули Фелиция и Сесилия. — У нас распоряжение, чтобы за вашей пищей и едой следили. Его Темнейшество не объяснил, но вы зачем-то ему очень нужны... живая.
Двигались они синхронно и также синхронно хлопали ресницами, явно рассчитывая, что я прокомментирую странное поведение их правителя.
Я открыла рот, намереваясь вразумить прислугу и разузнать, откуда у них столько воодушевления при упоминании имени колдуна. Здесь налицо Стокгольмский синдром. Но нас прервали.
— Клара! — на пороге встала незнакомка. — Быстро растолкуй, что за замарашку вы поселили?
Сама девушка была красивой, лощеной и ухоженной. Все бы ничего, но ее симпатичную мордашку портило выражение крайней степени брезгливости. Будто у нее под носом кто-то постоянно держит лопату с навозом.
— На себя посмотри, — выпалила я, прежде чем объективно оценила ситуацию.
4. Глава 4
Эд
— Подписала? — бросил дворфу, едва тот вошел.
— Нет, господин, — ответил Рюдрад, держа на вытянутых руках родовую книгу.
— И чем же она занимается?! — встал я со своего места, намереваясь дойти до нахалки.
Мало того что она теперь находится под покровительством и не оставила мне выбора с договором, она и контракт задерживает.
— Вы же велели ее переселить, Ваше Темнейшество, — слуга нисколько не испугался. — Она знакомится с новым пристанищем и горничными.
— Ладно, — я сел обратно и приложил ладонь к лицу. — А с ней что?
Удивительно, но моя дражайшая матушка не выпрыгнула из фолианта. Обычно, если дать ей волю, она могла стенать и верещать сутками напролет. Неожиданное поведение.
— Не могу знать, господин, — пожал плечами дворф.
Выглядел он беспечно, но хитрый взгляд выдавал осведомленность в ситуации.