Но почему-то он не выдал Матвея. Не сказал, что по факту тот является его подчиненным.
— Очень приятно, Дамир. Будем знакомы, — в неловкости подыгрываю ему, раз уж он настолько филигранно притворяется, будто незнаком со мной лично.
Кожа лица горит от его пламенного взгляда. Он смотрит на меня так, словно способен заглянуть в саму душу. Я сама не в силах отвести от него взгляд.
Дьявол!
В Матвее вдруг просыпается ревность. Он наигранно прочищает горло, и тогда Дамир выпускает мою руку.
— Простите за мое неуместное любопытство, но что с вашим лицом? — интересуется он следом.
Я судорожно дотрагиваюсь до своего лба, провожу рукой по рассечению на брови и меня бросает в удушливый жар. В глазах начинает темнеть.
Или я сейчас говорю правду. Швыряю в лицо Матвея снимки с блондинкой и подписываю заявление на развод, избавляя тем самым себя от жизненных испытаний.
Либо же я загоняю себя в жесткие рамки и плету вокруг себя паутину лжи и лицемерия. Проще говоря, следую указаниям Дамира (в записке) и смотрю, что из этого выйдет.
Тем временем две пары глаз устремляются четко на меня. Мужчины загоняют меня в ловушку, облепив с обеих сторон.
Слева от меня стоит предатель, с которым я прожила три года, а справа — человек, о котором я не знаю ничего.
И если в глазах Матвея угадывается тревога, то по Дамиру, опять же, нельзя сказать ровным счетом ничего.
Но на интуитивном уровне я чувствую, как последний воздействует на меня. Как мысленно он давит. Ничего при этом не делая.
Но он желает помочь... Так ведь?
У него есть то, что может разоблачить Матвея!
— А это... — тушуюсь, издаю взволнованный вздох. — Кажется, позавчера... — снова встречаюсь с тяжелым взглядом Дамира и что-то вынуждает меня выпалить: — Позавчера возле отеля на меня напали двое неизвестных. Наверное, хотели изнасиловать, — намеренно сгущаю краски.
— Что-о-о? На тебя напали? — возбужденно горланит Матвей, вихрем подлетая ко мне, обнимает, целует меня в висок, на ранку дует, — Кто? Кать, ты уже обращалась в полицию? Что они тебе сказали? Они уже ищут нападавших?
— Ох, — нет слов, одни междометия.
Если честно, мне не до разговоров. Как бы просто выстоять, вытерпеть этот бурный натиск, направленный со всех сторон.
Сложно, но я буквально приказываю себе держаться из последних сил. Велю себе реагировать на объятия мужа... и на его ласку так, как будто между нами не произошел раскол.