– Думаешь? – удивился тот.
– У меня как бы семья без меня в Паланге отдыхает. Так что я
буду всячески настаивать именно на этом, чтобы побыстрее вернуться
к жене и детям.
***
Крым, Фрунзенское
Воскресенье-воскресеньем, а сегодня отдыхать мы не планировали.
Выработанный план требовал того, чтобы мы действовали всей
компанией, так что пока Чара и Макс дежурили в разных точках улицы,
на которой жил Николаенко, мы с Мещеряковым и Галкиным сидели в
«Москвиче», пристроенным под высокой ивой, в ожидании сигнала
выдвигаться. Разумеется, с открытыми окнами и дверями, чтобы не
задохнуться в жаре, делая вид, что читаем газеты. Крайне странное
времяпровождение на курорте в отличную погоду, но кому какое дело,
если закон мы не нарушаем.
Чара прибежал за нами, когда я уже отсидел себе все, что только
мог отсидеть. Только неприятные ощущения и не давали заснуть сидя,
выронив газету.
– Макс уже поехал за Николаенко, кажется, в направлении того же
кафе, в котором был и вчера! – возбужденно сказал он, прыгая за
руль, – так что туда и поедем. Если ошибемся, то он проследит за
финальным пунктом его поездки, и приедет туда за нами, чтобы
указать путь.
– Годится, – кивнул Мещеряков.
– Как кафе называется? – спросил я, когда мы уже тронулись.
– «Октябрь». – ответил Чара.
– В нем я еще не был.
– Неплохое кафе, не хуже «Чайки». – сказал Мещеряков. – Там и
живая музыка.
Я поморщился. Живая музыка в провинциальном кафе может быть
вовсе не подарком… Это я сам петь не могу, но вот фальшивые нотки у
певца различить вот вообще не проблема…
Когда подъехали к кафе, сразу заметили «Запорожец» и стоявшего
около него Макса, кивнувшего на «Волгу» Николаенко, стоявшего чуть
рядом. Припарковались. Макс тут же подошел и доложил:
– Николаенко уже сидит в кафе вместе со своей девицей. У них
столик в левой части кафе.
– Выдвигаемся, – велел Мещеряков.
Время, к счастью, было раннее, мест в кафе было полно. Игнорируя
столик Николаенко, чтобы не привлечь его внимание, мы сели за
столик в правой части. В этой части был туалет, который играл
большую роль в наших дальнейших планах. В данный момент живой
музыки не было, и я вздохнул с облегчением.
План был достаточно прост. Когда Николаенко пойдет в туалет,
оставив свою тетрадь на столе, мы всей гурьбой пройдем к его
столику, а поскольку места там мало, то, неловко двигаясь, качнем
столик так, чтобы с него все упало. Дальше устроим суету, начав
хором извиняться – мол, какие мы неуклюжие! Начнем поднимать
упавшие со стола предметы, и во время этого действия Чара подменит
тетрадь на похожую, которую мы нашли и купили в городе. Девушке,
что с Николаенко, плевать же, что там у него за тетрадь, лежит себе
на краю стола и лежит, кушать не просит. И авось и он тоже не сразу
заметит, когда вернется. Мы-то, конечно, сразу и уйдем, но чем
позже заметит подмену, тем лучше.