А, может, это просто паранойя: дико неуютно было топать по
территории компании у всех на виду. Я привыкла ныкаться по тёмным
углам, скрываться от камер и выползать из своего логова только по
ночам, пока никто не видит, а теперь марширую у всех на виду, хоть
бы уже скорее до деревьев дойти, а!
Из-за всех этих переживаний самая интересная мысль не сразу
пробилась к моему сознанию: а почему, собственно, развернувшаяся у
меня в голове карта ведёт меня к центральному входу? Ведь мои
знания, полученные из неё же, подсказывали, что входов у офисного
здания несколько. Причем, некоторые помечены как служебные, а в
одном месте был даже складской док, хоть и замаскированный под
дизайнерскую террасу. Ну, логично, как-то же надо в эту громадину
завозить всё на свете, начиная от кофе и заканчивая моющими
средствами. Не ходят же у них Сени через парадный вход, так?
Тут я чуть не хлопнула себя по лбу. Моющие средства как раз
хранились на моём складе, и Сени их регулярно куда-то отправляли.
Надо думать, у офиса свои погрузчики, но можно было бы поискать их
во внутренней сети, авось они бы дорогу показали… Ну да ладно, что
сделано, то сделано, а кроки от техподдержки вело меня строго к
центральному крыльцу, причём даже не со стороны территории, где
тоже был парадный вход — для сотрудников, идущих от других зданий,
а с той стороны, где ворота и КПП, а за ними трасса. Вот прямо в
обход здания, мимо целых двух служебных входов!
Однако было бы странно, если бы роботы сами решили, что
заявляться в парадную зону им не подобает, и пошли искать двери
попроще. У меня даже ограничения никакие не стоят, на которые можно
было бы сослаться.
Поэтому мы так Троянской свиньёй и вошли в красивые стеклянные
двери.
Первым, к чему примагнитился мой взгляд, была стойка респешена.
Больше всего она напоминала две красные миски, поставленный одна в
другую, но не прямо друг на друга, а под некоторым углом. Более
того, материал этих мисок будто порезали на множество параллельных,
разной длины полосок. А над миской с высоченного потолка нависала
похожая конструкция из красных полосок, но уже формы перевернутого
тюльпана.
Когда мы только вошли, обе штуковины — и верхняя, и нижняя, —
были залиты тёмно-красным цветом подсохшей крови, а по нему тут и
там промелькивали искорки, словно метеоры в небе. Но по мере того,
как я вбирала взглядом всю картину, цвет изменился на
болотно-зелёный, потом на цвет морской волны, оттуда в пурпурный, и
наконец снова в красный.