Ему можно доверять. В каком только дерьме не были. Все прошли: алкашку, наркоту, угар, полицию, оргии, короче всю парашу, которая доступна тем, кто при бабле. То, что учился без догляда может сыграло свою роль.
Колледж был достаточно строгий, но мы находили лазейки. Денег было навалом, что у Димки, что у меня. Помимо нашего общего заработка на тот момент, еще родаки неплохо подсыпали. Короче не было перед нами закрытых дверей. Открывали все с пинка навылет.
С коксом, слава яйцам, не вышло. Не помню кто первый раскатал дорожку… И не хочу помнить. Факт – его попробовали. А потом был треш, причем полный. Грязь, жесткая оргия с садо-мазо и черт знает что еще. На утро нас голыми кучами обнаружили приехавшие отцы. Бардак вышвырнули, привели в чувство. Димулю пиздил отец в одной комнате, меня батя забивал в другой. Первый раз поднял руку, я не сопротивлялся – было за что кровянить.
- Что сопишь? – спрашивает Димка.
- Юность вспоминаю. Разборку помнишь с отцами?
- Я этот день, как сегодня помню, – тепло лыбится. – А что ты тему переводишь? Так что там у Рената?
- Будешь еще? – киваю на коньяк.
- Ты нажраться хочешь? На трезвую не идет разговор, да? Ну давай нажремся. Лей.
Это случается. Еще пара стопок и язык развязывается. Такие дела. Несу разную херь, только бы злость атакующая спала хоть на несколько градусов. Мысли относительно связные, текучие. Вспоминаю все, что угодно только бы не возвращаться к теме. Димуля важно поддакивает, поддерживает, но больного не трогает. Говорим о проекте, который осуществится ровно после того, как закончу курировать фирму Рената.
Внезапно меня начинает штырить. Плыву немного. В клубе жарко, душно. Зову Димку продышаться, но он отказывается. Подзывает официанта, чтобы освежить стол, пока я иду на улицу.
Я стою чуть дальше ото всех, почти сливаюсь со стеной. Народ толпится небольшими кучками, переговаривается и весело шумит. Это, конечно, прекрасно, но щебетание длинноногих дев вводит меня в обратное состояние.
Марина лишила меня возможности уехать к Ди. Я бы с удовольствием трахался с Дианой, но вместо этого я трахался с отчетами, сносками и поправками. Ди психанула. А звонить кому-то еще я не хотел. Настроение по нулям.
Отшвыриваю окурок и собираюсь уходить. Воздух проветрил меня очень хорошо, да так, что еще можно принять и немало. Нагибаюсь завязать шнурок на мартинсах, почти справляюсь, как внезапно обнаруживаю, что встать не могу. Прямо лбом упираюсь в женские коленки. Это что…