Ни одна не оставляла след во мне, ни одна не смогла так задеть, ни одна. Я помню. Но выбрала Марина тогда не меня. Там было за что. Точнее…. Не хочу вспоминать.
Я ее пока не целую.
Нет.
Дышу в шею, веду кончиком носа – вдыхаю и наполняю себя ее запахом. Смещаю одну руку, завожу за спину, глажу изгиб талии. Она у Маринки пиздец какая выразительная. Молчит, перестает упираться. Типа покоряется. Но я знаю ее достаточно хорошо, ослабишь немного и все – выпорхнет. Блокирую заранее. Собираю в кулак ткань ее блядского платьица. Успел рассмотреть эти рюшки в цветочек.
- Я тебя не выпущу, – считаю нужным предупредить. – Марин, давай трахнемся, а? Что-то накатило. Ну что тебе сложно?
- Сказать, куда тебе сходить?
Ухмыляюсь. Сходу размахом прохожусь языком по скуле. Как пес зализываю. Она мелко дрожит и у меня есть большие подозрения, что не от отвращения. Блокирую дверь, отбрасываю ключ подальше.
- Ты сейчас сама туда пойдешь… В прямом смысле… Дай трахнуть… Пожалуйста…
- Ро-о-м…
- Тс-с-с… Не говори… Хочу тебя… Как тогда… Помнишь?
- Ничего не было.
- Да? Ты же уже была подо мной. Тебе нравилось.
- Забыла.
- Врешь. Меня не забыть.
Обхватываю ее лицо руками и заглядываю в глаза, чтобы оценить. Насиловать ее охоты нет. Хочу по согласию. Маринкины глаза затуманены, а это знак. Это охренеть какой знак, точно знаю.
- Ренат! Забыл? – отрезвляет меня выкриком. – Я замужем! – хлесткий удар по плечам.
Ее слова ничего, кроме туповатой усмешки не вызывают. Ничего не говорю, но внутри себя отмечаю, что не полез бы, если не знал одну прекрасную вещь про их шикарный брак. Поэтому впереди только зеленый маячит. Буква «Ю» - по хую!
- Умг… Я тоже женат. Один-один, Марин.
- Что ты несешь!
Одной рукой жму ее крепче, другой же лезу под платье. Глажу, сжимаю нежную кожу. Мажу ладонью по лобку и чуть ниже. Она сдавленно выдыхает, так сильно дергается. Хватит уже уговаривать. Захотела бы – свалила. Или сделала что-то. Но она ведет себя иначе. И что это, если не согласие.
- Я тебя сейчас…
Нагло сминаю трусы и кожу под ними. Оттягиваю, поднимаю вверх, задевая расплавленную влажную мякоть. Немного отпускаю и вновь тяну. Маринка упирается затылком в стену, всасывает губы внутрь. Она всегда так делала, когда стон зажимала. Наклоняюсь и веду языком по краешку рта. Словно сопротивляясь, отвечает. Бьет мой язык своим, а потом снова отшатывается.