— Конечно! — отвечаю и называю ему адрес дома Матвея Воронцова. Мы сегодня там уже были.
Подъехав, набираю номер мужчины и прошу его выйти к воротам.
— Матвей, еще раз здравствуйте, — бодро приветствую его, пока он пожимает протянутую руку Нади.
— Не нашла Олега? — спрашивает он и выпрямляется. — Давай я позвоню и спрошу, где он. Хочешь? — предлагает, доставая телефон.
— Нет. Нашла, — останавливаю его. — Дело в другом, Матвей. Помните, вы говорили про дом? Хотели мне его подарить?
— Помню, — кивает он.
— Предложение еще в силе?
— Дом записан на тебя, Стефани. Документы у меня в сейфе. Сейчас принесу, если нужно.
— Не стоит! — произношу эти слова, чувствуя некоторое волнение. — Пусть побудут у вас пока, — решительно выдыхаю и делаю еще один шаг к своей самостоятельности. — Вы не могли бы нам его показать? Наде сейчас будет полезен свежий воздух, вот я и подумываю переехать. К тому же я хотела бы и дальше заниматься с Антоном. А вы говорили, что дом близко.
— Да, совсем недалеко, — отвечает он и разворачивает меня спиной к себе. — Вон тот, с красной крышей. Это ваш.
— Так… близко? — растерянно хлопаю ресницами. — Здесь же минуты три ходьбы от вас.
— Есть такое, — довольно тянет Воронцов. — Пойдем, я вам его покажу? У тебя же ключи есть или второй экземпляр из сейфа достать?
— Есть, — показываю связку.
— Мам, у нас что, будет дом? — восклицает Надя. — Прямо как у Олега? И дом, и квартира?
— Ага.
— Ура! Я буду как Олег!
Стефани
— Как я понимаю, у Нади с Олегом приятельские отношения? — начинает Воронцов как бы невзначай.
Дочь чуть дальше нас впереди скачет как зайка по пути к нашему новому дому.
— Да. На удивление теплые отношения. Сама в шоке, — признаюсь мужчине. — Но, думаю, все из-за Олега. Когда человек добрый, дети к нему тянутся. А ваш сын… Он просто прекрасный мужчина. В нем есть то, что словами не выразить, но оно ощущается.
— Да, — соглашается Воронцов и печально вздыхает. — Олег такой. В маму.
— А мне кажется, что в вас, — ухмыляюсь одними уголками губ и продолжаю. — Просто он не закрылся от всего мира после смерти близкого человека. А вы это сделали.
Отчасти я знаю, что на самом деле Матвей совсем другой. Я помню, каким он был до смерти первой жены. И я знаю, что это нельзя просто потерять, — можно лишь скрыть, спрятать за маской черствости.