- Нет, - Лиразия крови не боялась, такого страха я ей точно не прописывала. Однако она боялась пауков, причём не только гигантских и ядовитых, но и маленьких да безобидных. Разумеется, такой постыдный для драконов страх она держала сокрытым за семью печатями.
- Тогда какого Великого Бога ты застыла в бою?! – заорал Кармин и навис надо мной угрожающей чёрной тенью. Под таким давлением мне захотелось вжаться в древесную кору, исчезнуть из этого тела и… просто продолжить писать о том, что приключается с ним. Без непосредственного участия в процессе.
- Такого больше не повторится, Ваше Высочество, - главное – не выказывать ни испуга, ни гнева. Лиразии были не свойственны лишние эмоции, она старалась быть идеальной телохранительницей, чем сильно раздражала Кармина, так как лишала поводов к ней придраться. Лиразия вообще одна из моих умнейших и талантливейших героинь. Только вот, к несчастью, сердце у неё глупенькое.
- Такого вообще не должно было произойти, безмозглое ты создание! – обозвав меня, он растрепал рукой чёрные волосы. – Телохранитель полагается на себя, а не на природные явления!
- Знал бы он, кем вызван этот древопад, - на одной из веток дерева неподалёку, позади Кармина, мне вдруг померещилась богиня… с пакетом попкорна. Помахав мне ручкой, она снова растворилась.
- Куда ты уставилась? – спросил ледяной дракон.
- Никуда, - поспешно ответила я, поднимаясь.
Принц одарил меня горящим взглядом:
- Дальше пойдёшь сама, ты показала, что всё же способна перемещаться нормально.
Мы продолжили наше путешествие. Больше на нас никто не нападал, но мне было противно ощущать грязь на одежде и руках, испачканных падением, потому, когда дорога вывела нас к озеру, я облегчённо вздохнула и бросилась к воде. Точнее, хотела броситься: меня придержали за локоток.
- Лиразия, ты должна предложить помыться сначала мне.
Пожалуй… ну, не мог он хотя бы тут девушке уступить? Я грязнее! Хотя… на нём кровь местами…
- Не хотите ли помыться, Ваше Высочество? – предложила я.
- Да, - кивнул он. – С твоей помощью.
5. Глава 4. Много разного вокруг
Писателю не пристало терять дар речи. Писатель чувствует язык, легко придумывает остроумные или уместные ответы… ой, да кого я обманываю!
Я стояла и смотрела на принца глазами по пятирублёвые монеты, поджав дрожащие губы и не зная, как возразить.