Я не умела психовать и беситься, но сейчас была близка к истерике. События последних дней выбили меня из колеи.
Через час после того, как ушёл Егор, в палату явился очень вежливый человек, даже слишком вежливый. Спросил, не против ли я взятия анализа ДНК у дочки, объяснил мне особенности процедуры, дал подписать какие-то документы. Я была настолько обескуражена скоростью происходящего, что подписала все, прочитав лишь основные пункты.
А после начался какой-то цирк. Адвокаты. Поверенные. Личные помощники. Какие-то специалисты по недвижимости. Все эти люди смешались для меня в толпу, я почти не понимала, что происходит. Кто-то приходил, другие звонили или присылали километровые сообщения на почту.
А потом был долгий и утомительный разговор с адвокатом, приятным, симпатичным мужчиной средних лет. Он мягко пытался объяснить правила совместной опеки, как и сколько Егор собирается тратить на нас денег, когда будет встречаться с дочерью, что будет участвовать в выборе няни и другой полный бред.
Единственно, что удалось, отстоять так имя своей дочки. Здесь я постаралась быть твёрдой. Сложно представить, но этот сноб взял и прислал список имён, которые нравятся нашему молодому папаше. Список!! От такой наглости я аж обомлела. Хорошо, адвокат попался не глупый, сразу понял, что в этом вопросе я не уступлю. Мою дочь зовут Соня! А вот с фамилией я проиграла. Даже не знаю, почему я так упорствовала. Просто это было странно. Понимаю, если бы мы были женаты, а потом развелись, как мои родители. Но мы то никто друг другу! Так или иначе, по итогу в свидетельстве о рождении значилась Софья Егоровна Борзаева.
Все эти бюрократические процедуры вымотали ужасно. Ждала просто покоя, И вот, я наконец оказалась дома. Хотела отдохнуть и, наконец, понять, каково это быть матерью. Но нет. Является Егор и заявляет, мол, он очень занятый человек и некогда ему разъезжать по периферии, а потому мы вроде как с Соней должны переехать к нему в Москву. Аж дар речи потеряла от этого заявления.
— Егор, — я поняла, что крики на него не действуют вообще никак, присела напротив и постаралась быть более сдержанной и логичной, — То, что ты просишь, нереально. Мой дом здесь. Да, я планировала съехать от мамы в будущем. Нет, мама, не возражай, не сейчас, — мама, подорвавшийся было на моей последней фразе, закрыла рот и села обратно, — Но не в Москве и уж точно не с тобой.