Одно из золотых правил Полуночи могло
бы звучать так: «сколько бы людей ты ни взял с собой в поход, рано
или поздно ты останешься один». Не самая приятная тема, скажем
прямо, но её постоянство странным образом успокаивало. Коридоры
замка отлично зачищались с помощью отряда, а вот с «боссами» я раз
за разом разбирался соло. Пожалуй, единственным исключением была
победа над хранительницей сокровищницы с помощью пламени Авроры, да
и там я сперва вдоволь намучился в гордом одиночестве.
По крайней мере, тогда мне не
пришлось расплющиваться в тонкий блин, чтобы пролезть в какую-то
дыру.
«Дыра» медленно, но верно
расширялась, и спустя пять минут я добрался до участка, где
продвигался с трудом, скрючившись, а местами и ползком, но уже без
помощи «Метаморфа». Этот проход был странноват даже по меркам
Полуночи, и больше напоминал здоровенную вентиляционную трубу, чем
обычный коридор. Ползти по нему было примерно так же удобно, как по
настоящей вентиляции, только сложенной из грубого камня. Пыль,
грязь и старая паутина – всё то, что кто-то аккуратно прибрал
снаружи, здесь копилось столетиями. И главное, на что жаловаться?
Сам же хотел потренироваться в новых способах очистки
замка…
Хотя поисковый амулет указал эту
дорогу, как кратчайшую к ключевой комнате, мне пришлось сверяться с
ним ещё трижды – на неочевидных развилках. Альтернативные пути
могли с равной степенью вести к как к сокровищам, так и ловушкам,
но раз я уж решил сэкономить время, то их изучение придётся
оставить на потом. Спасибо хоть на том, что монстров здесь не
водилось – в столь тесном пространстве даже обычные слаймы могли бы
доставить проблем.
Когда впереди замаячил свет –
примерно из такой же щели, как и на «входе», я вздохнул с
облегчением. Клаустрофобией не страдаю, но лучше уж честный бой в
обычной обстановке, чем протискиваться по каменной кишке.
Впрочем, когда я выбрался наружу, то
быстро убедился, что местную обстановку с трудом можно было назвать
«обычной».
К этому моменту времени я очистил с
десяток ключевых комнат и в пять раз больше второстепенных
помещений. Среди них были крохотные кладовые и огромные залы, были
целые этажи и даже башни, как в случае с библиотекой. Но таких, как
эта «комната», мне ещё не встречалось ни разу.
Больше всего раскинувшееся передо
мной пространство походило на полузаброшенный литейный цех.
Исполинский, необъятный, многоуровневый зал, уходящий вперёд и
вниз, по размеру сравнимый разве что с темницей. Я стоял на одном
из средних уровней, на прилично освещённом участке, но остальную
часть зала едва мог разглядеть даже с едой Кулины. Во мраке под
потолком терялись древние балки и подвесные мостки, ведущие из
ниоткуда в никуда. Из стен тут и там торчали закопчённые бронзовые
трубы и проржавевшие рельсы, вызывающие неприятные ассоциации с
мастерской механика. Когда-то по ним перемещались тележки с
заготовками, но теперь те грудами валялись на полу далеко внизу.
Рядом с ними громоздились чугунные котлы, целые и развалившиеся на
куски, превращая почти весь первый этаж в безобразную свалку
древнего металла. Вдоль стен – большие печи для переплавки,
погасшие столетия назад. Если бы мои новые доспехи добрались сюда в
своей проклятой форме, то сожрали бы тут всё, и не поморщились.